.

Кики! Я часто обижаю людей, когда мне плохо. Прости меня! Прощаешь?

      – Конечно.

      – А тогда я не могла плакать. Я только кричала; «Назад! Назад!» Я рвала и метала. Я разгромила всю нашу квартиру – слава богу, Джек с бабушкой были на даче. К их приезду я всё восстановила. Ремонт обошелся в копеечку…

      – Но потом ты отошла, Ирэн? Ты смогла полюбить снова?

      – Знаешь, Кики, у людей есть такой термин «однолюб». Кто-то, может, и смог бы полюбить. Не я. Конечно, я и потом влюблялась, и мужчины у меня были, а вот любви – нет. Поэтому я не могу понять, что происходит сейчас, и это меня радует – и пугает.

      – Не надо пугаться, Ирэн. Зачем? Всё хорошо. Давай радоваться. Давай просто «посидим на берегу».

      *****

      Джек опоздал на лабораторную летучку, а после неё позвал в свой кабинет Кики и плотно прикрыл за ним дверь.

      – Шеф, что случилось? Вы расстроены?

      – Да. Мне позвонили из хосписа, попросили срочно зайти к главному врачу, прямо с утра. Он говорит, что состояние удивительно долго было стабильным, но сейчас анализы снова начали ухудшаться. Может быть, несколько недель, а может – несколько дней. Черт! Как не ко времени! Мне надо в командировку, на неделю. Присмотри за ней, Кики, ладно? И позвони, если что. Врачи, они могут не заметить, а ты… В общем, надеюсь на тебя.

      *****

      – Ну, вот и всё, Кики. Похоже, сегодня нам надо попрощаться. Спасибо, что пришел. Нам было хорошо вместе, правда? А теперь слушай: я хочу… нет, я приказываю тебе: иди дальше и будь счастлив.

      – Конечно, Ирэн, не беспокойся обо мне. Знаешь, я вспоминаю нашу первую встречу. Тогда ты мне спела песню, только что сочиненную. И много песен потом. А я… я тебе ничего такого не дал. Сегодня ночью я сочинил свой первый стих. Послушаешь?

      – Давай, мальчик, это просто здорово! Я всегда думала, что творчество заразительно – и ты это доказал. Спасибо. Читай.

      – Только не смейся. Или нет, лучше смейся. Вот оно:

      Я и гадать не желаю, как это будет,

      Сколько еще поворотов накрутит Земля.

      В кучу смешались и звери, и люди,

      Рыла и лица, и всё захлестнули моря.

      Годы идут – как верблюды в пустыне шагают.

      Камни поют, и пески говорят.

      В этих барханах лишь ветер блуждает,

      В этой пустыне людей не найти и три дня.

      Мир наш конечен, но как бесконечны мгновенья!

      Сколько их будет, пока повернётся Земля!

      В этой пустыне лежат миллионы каменьев.

      Пусть их лежат. Только пусть уж лежат без меня.

      – Как хорошо, Кики!

      – Ну что ты, Ирэн. Это стихи кибера, не более того.

      – Это стихи человека, милый. Возьми меня за руку, пожалуйста.

      *****

      – И знаешь, говорят, что она держала его руку до самого конца, даже когда начала бредить и стала называть Кики Алексом. Не могу поверить!

      – А потом? После ее смерти?

      – Я думал ты спросишь,