он напоролся на битое стекло вокруг чего-то важного и забытого. Переждал темноту в глазах. Ладно, не время для цветов или Бездны. Он подумает об этом потом.
Вообще весь аккуратный, как тетрадка отличницы, тихий школьный городок пока очень нравился. Что ж такого в нем страшного спрятано? Юм уже согласен здесь жить, если разрешат, но чему здесь учат? Надо тут кого-то найти?
Он шел вперед сквозь тянущиеся к нему тонкие нежные запахи, все же посматривая на притягивающие глаза невиданные раньше цветы, и скоро увидел ту самую спортивную площадку, которую уже так долго слышал. Там мелькали легкие светлые фигурки, скакал оранжевый мяч, а дальше за парком проглядывала улица невысоких домиков и та большая башня. Что ему теперь делать? Он пошел медленнее, опасаясь подходить к звонкоголосым прыгающим мальчишкам. Взрослые хотя бы так не верещат, только их не видно… Голова болит. Жарко так, что тошнит…
Впереди был перекресток дорожек, шагах в двадцати. Юм на всякий случай остановился, когда на дорожку вдруг выскочил из затрясшихся, как от хохота, кустов худой темноволосый мальчишка. Он рванулся навстречу Юму, за ним сквозь забившиеся в истерике кусты проскочили еще несколько мальчишек и полетели вдогонку. Юм попятился в сторону, а удирающий мальчишка наткнулся на него черными веселыми глазами, оторопело приоткрыл рот – и затормозил так, что песок полетел из-под подошв. Он тоже, как тот в лесу, был большой, лет четырнадцати, и весь был охвачен неистовым прозрачным огнем озорства и нетерпения. Юм невольно улыбнулся. Словно подкравшись, мальчишка неслышно подошел к нему, чуть нерешительно коснулся плеча и вдруг высоко подпрыгнул и оглушительно – Юм шарахнулся – завопил:
– Мышь пришла!
На спортивной площадке разом стих плеск визга и голосов, так что Юм услышал, как, слабея, проскакал по грунту пропущенный мяч. Налетели другие мальчишки, стало тесно, страшно, шумно, и кто-то еще заорал:
– Это моя мышь! Я его первый увидел!
– Он на меня на первого посмотрел!
– Нет, моя, – черноглазый схватил Юма за плечи, завертел так, что Юм едва устоял, и прижал к себе: – Моя, моя мышка! Мышоночек мой хороший!
– А сегодня еще только пятое число, – спокойно сказал высокий мальчик с белыми волосами, заплетенными в шесть длинных сигмийских кос. Около него так же спокойно стоял и весело смотрел на Юма мальчишка лет одиннадцати, с такими же точно, только потемнее, косами. Эти двое не очень были похожи на братьев, но заметно было, что они вдвоем среди остальных. Старший сказал: – Экзамены еще же не кончились.
– А этот, значит, чудо, – черноглазый покрепче прижал Юма к себе. – Мышка моя!
Со спортивной площадки, перескакивая через клумбы и продираясь через несчастные трепещущие кусты, молча примчались еще человек двадцать, и, заморгав от удивления, Юм торопливо высвободился из тонких цепких рук черноглазого. Мальчишки и девчонки с топотом и гомоном окружили его тесным