худой щеке медленно покатилась слеза, оставляя на коже мокрую дорожку. Но она улыбнулась Даше, хотя и не сказала ничего! И руку дочери она слегка сжала. Даша поняла, что мама её узнала и очень рада ей. Вскоре она снова забылась. Доктор вышел из палаты, позвав Дашу за собой. В коридоре он сказал Даше, что уже нет смысла что-либо лечить. Слишком поздно её мама обратилась к врачам. А рак поджелудочной железы прогрессирует очень быстро.
– Так она и не жаловалась ни на что! – тихо плакала Даша. – Она ведь ещё даже до пенсии не дожила! Красивая была, сильная!
– Так бывает, девочка, – сказал доктор.
– Почему же она мне ничего не сказала? – с отчаянием в голосе обратилась Даша к врачу. – Неужели бы я не приехала к ней раньше?
– И так бывает, дочка, – устало вздохнул он. – Всяко бывает.
Раз маму уже невозможно вылечить, доктор разрешил забрать её домой. Чтобы мать последние дни провела не в палате, а с дочерью и в родных стенах. Даша с тяжёлым сердцем поехала домой, чтобы прибрать и подготовить квартиру к тому времени, как привезёт маму из больницы. Она заказала назавтра санитарную машину для перевозки лежачих больных. Полдня и весь вечер Даша прибирала и мыла квартиру. Приготовила и застелила для мамы кровать. Сходила в аптеку за специальными пелёнками и памперсами. Решив, что теперь всё в квартире готово, Даша наконец легла спать. Как бы сильно она не устала, сон долго не шёл к ней. Воспоминания о прошлой жизни с мамой не выходили у неё из головы. Наконец, далеко за полночь, она провалилась в сон. Под утро её разбудил звонок. Ей сообщили, что мама умерла.
Последующие несколько дней прошли у Даши словно в тумане. Хорошо, что помогала тётя Нина, а ещё прилетела из Сургута мамина двоюродная сестра. Они взяли на себя большинство хлопот в эти дни. Даша почти ничего не помнила. Всё делала на автомате. То и дело её клонило в сон. Она совершенно ослабела.
Мамина сестра улетела на следующий же день после похорон. В Сургуте её ждали дети и внуки. Она звала Дашу с собой, чтобы та не оставалась одна хоть на первое время, но девушка отказалась. После отъезда тёти, Даша погрузилась в депрессию. Она считала себя виноватой в преждевременной смерти матери и проклинала тот день, когда она познакомилась с Егором.
Тётя Нина часто заходила к ней и заставляла есть через силу. Готовить самой еду, у Даши не было никакого желания и сил. Аппетита и вовсе не было. Соседка приносила ей и еду. Однажды, ближе к обеду, тётя Нина принесла Даше в небольшой кастрюльке борщ.
– Ну-ка, быстренько садись за стол, кормить тебя буду! – крикнула она в сторону гостиной, где на диване, свернувшись клубочком, лежала безучастная ко всему Даша.
Не дождавшись ответа, соседка сама прошла к девушке, заставила её подняться и повела на кухню. Усадила за стол, где на подставке красовалась весёленькая эмалированная кастрюлька. Тётя Нина приподняла крышку и весело сказала:
– Ты только посмотри и понюхай, сразу аппетит проснётся! Я и гренок принесла и чесночок!
Даша