раненный мог и просто прикинуться обессилевшим и отчаявшимся!
– Хм-м… Логика, в такой точке зрения, конечно, есть. Вот только кое-что не вяжется с фактами. Меч его противник уже отбросил прочь, и тот оказался слишком далеко, чтоб схватить незаметно. Да и если хорошо вспомнить, этот Роджер и предыдущего спарринг-партнёра не добивал. Думаю, он и этого не стал бы. По-моему, он просто считает такие действия нерациональными. И смотрит на ситуацию с позиции: «зачем добивать, если враг и сам достаточно быстро сдохнет?!»
– Да, я тоже заметила, что он не любит лишних движений. И действий. Реалист. И рационалист. Ну что, сразу перезагружаем?
– Да. Чтоб ему жизнь-то малиной не казалась. Погнали.
Этот противник Роджеру сразу не понравился.
Маленький, жилистый, очень вёрткий, и ничем, кроме двух хопешей не вооружённый и не защищённый – набедренная повязка, точно такая же, как у самого Роджера, в счёт уж точно не идёт! Значит, враг умеет отлично пользоваться обеими руками, и в обороне отсиживаться наверняка не будет. Сощуренные почти в щёлочку глаза глядят злобно и непреклонно. Такой не остановится, пока не убьёт Роджера. Или не погибнет сам.
А ещё Роджер почему-то чувствовал странную усталость – словно его тело не набралось, как это обычно бывало после очередного периода беспамятства, новых сил. В мышцах ног сидела странная дрожь – словно только что бегал по песку часа два. Да и пальцы рук, которыми он сжимал рукоять того оружия, которым его снабдили – длинного двуручного меча – катаны – так и норовили разжаться. Тело, правда, выглядело вымытым и ухоженным: ни песчинки, ни капельки пота.
В чём же дело?! Или твари, что постоянно стравливают его со всё новыми и новыми противниками, хотят посмотреть, как он справится, будучи уставшим, и вооружённым лишь одним, тяжёлым и длинным, оружием?
Да и ладно: плевать! Он отлично знает, что вечно никто жить не будет! И излишняя осторожность сродни глупости!
Поэтому он сегодня для разнообразия станет сражаться не «от обороны»! Потому что «выматывать» поджарого, лёгкого, и явно отменно себя чувствующего врага – глупо. Поскольку при этом сам Роджер вымотается куда сильней и быстрей!
Роджер не стал издавать свой «фирменный» боевой клич, которым пару раз удавалось не то напугать, не то – удивить врага, а просто накинулся на того, вращая катаной так, что её лезвие слилось в сверкающий круг – он по себе знал, что такой блеск мешает сосредоточиться. Ага: вот враг и слегка опешил, отступает. Наверняка при этом думая, что столь быстро отнимающий силы порыв скоро пройдёт, и враг приостановится, чтоб отдохнуть, и станет доступен. Ну, пусть себе думает.
Теперь нужно продолжать махать, скалиться в угрожающей усмешке, и наступать.
Порядок – противник, стараясь синхронизировать движения рук с движениями ног, вынужден реагировать уже только на его удары, пока не помышляя о каких-то своих «контрвыпадах», и отступать: почти бегом и вприпрыжку! И – задом: боится, что в беге Роджер окажется быстрее! (Правильно боится: ноги Роджера куда