Голос прозвучал от длинного и широкого, как стол на сотню человек, алтаря. Хорст видел там две фигуры, одна принадлежала их проводнику в багровых одеждах, а другая… излучала чуть заметное серебристое сияние!
Хорст сморгнул, решив, что ему показалось, потер глаза. Но сияние не исчезло. Словно отблеск лунного света на серебре, оно мягко переливалось в полумраке, ничего при этом не освещая.
Из ошеломления его вывел толчок в спину.
Хорст поспешно шагнул вперед.
Свет исходил от дряхлого холиаста в одеянии цвета ночного неба. На его шишковатом черепе почти не осталось волос, лицо обвисло складками, но глаза смотрели не по-стариковски пристально.
– Да, – прошамкал старик, покачав головой, – воыстьну, знак богов!
Хорст облизал пересохшие губы. Не иначе, как старый пень радуется, что ему в руки попали столь ценные пленники, способные в качестве жертв порадовать языческих идолов…
– Спаси нас, Владыка-Порядок! – прошептал он. Древний служитель еще раз потряс головой, после чего обменялся несколькими фразами с подручным в красном. Тот кивнул и исчез во мраке. Когда вернулся, то в руках держал небольшой кувшин и кривой нож с лезвием из темного металла.
При виде ножа Хорст нервно вздрогнул, Авти издал сдавленное восклицание. На этот раз выдержка изменила и ему.
А старый холиаст невозмутимо закатал рукав, взял нож и полоснул себя по запястью. Полилась кровь, в полумраке казавшаяся черной и густой.
– Что он делает? Что он делает? – прошептал Хорст.
– Вопрошаэт богов, – ответил кто-то из охранников. – Тыхо!
Левой рукой дряхлый служитель зачерпнул что-то из кувшина и втер в рану, потом еще раз. Кровь перестала течь, застыла коркой. Глаза старика закрылись, по телу пробежала судорога.
Сияние на мгновение померкло, а потом вспыхнуло ярче прежнего.
Постояв в неподвижности, старик открыл глаза и издал резкий каркающий звук. Хорст ощутил удар под колени, его дернули за руки и практически повалили на пол. Рядом брякнулся Авти, а вокруг – холиасты. На ногах остался только старик. Ковыляющей походкой он двинулся в сторону плохо различимой в темноте статуи, остановился перед ней и заскрипел-завыл что-то монотонное.
Горцы распластались, уткнувшись лицами в пол, но Хорсту и Авти наблюдать за обрядом никто не мешал.
– Ого! – неожиданно выдохнул шут.
Статуя осветилась изнутри. Хорст ощутил, как на затылке встают дыбом волосы! Над сгорбленной фигуркой в темной одежде нависал громадный паук с человеческой головой! Из распахнутой пасти торчал язык длиной с добрый меч, а в угрожающе поднятых лапах виднелись округлые сосуды.
РРРРР! – Мощный рокочущий звук раскатился по помещению, заставив эхо в углах затрепетать от ужаса, и – Хорст не поверил глазам – светящийся изнутри паук заговорил!
Его рот двигался, лапы покачивались в такт словам, которых почему-то не было слышно. Старый жрец внимательно слушал, время от времени кивая. Для