Антон Пайкес

Дожди над рекой. В тумане / Кансер / Танцующие на крышах


Скачать книгу

не мог. Наверное, нужно было, чтобы что-то случилось, разбудило спящее озеро.

      – Озеро? Кто бы мог подумать. Ты всё такой же романтик.

      – Ну, не такой же. Прошло много лет.

      Я обернулся. Туман слегка расступился, чтобы я мог лучше разглядеть свою собеседницу. Разглядеть я её, правда, не смог, слишком всё вокруг призрачное, но разговаривать стало проще – когда знаешь, куда примерно смотреть, всегда проще, даже если глаз не видно. Возможно, просто память меня подводила – я не мог вспомнить, какие у неё были глаза, когда мы последний раз встречались много-много лет назад.

      – Ну, здравствуй, – сказала она.

      – Привет, – ответил я.

      – Вот мы и встретились. Как ты и хотел, в тумане.

      – Да, в тумане. Он величественен, правда?

      – Наверное. Тебе лучше знать, это – твой туман.

      – Разве и не твой тоже?

      – Может быть. Но для того, чтобы он считался моим, мне бы неплохо было быть здесь, как бы это сказать, более материально, чем сейчас.

      – А сейчас ты где?

      – Ой, это сложно объяснить. Не тут. Хотя, ты со мной разговариваешь, значит, наверное, и здесь тоже. Парадокс.

      Мы молча побрели вперёд сквозь туман. Потом мы о чём-то говорили, как тогда, давно, и опять слова были лишь фоном. Всё-таки в мире без звуков невозможно долго находиться, и не начать с кем-то говорить. Пусть даже с собой. Пусть даже с неясной тенью, что бредёт от тебя по правую руку.

      У меня совершенно неожиданно промокла майка. Я как-то никогда не думал, что туман может быть мокрым, хотя, вообще-то, он состоит из воды. Как сказал мне когда-то какой-то знакомый, туман – это просто испаряющиеся слёзы. Жидкость превращается в лёд при низких температурах, а испаряется при высоких. Слёзы, наверное, тоже могут замёрзнуть или вознестись на небо в виде лёгких как пёрышко частичек завтрашних дождей. Может, я потому и не умею плакать, что мои слёзы превратились однажды в туман, и теперь каждую ночь выходят из далёкого тёмного леса навстречу реке?

      – Послушай, – сказала она вдруг, – я хочу, чтобы ты помог одному человеку.

      Неожиданная предметность фразы настолько меня удивила, что я на секунду испугался за наш допотопный туман. Вдруг он не выдержит, рассыплется, как карточный домик? Но нет, ничего не случилось.

      – Кому? – Спросил я и долго ждал ответа. Она молчала не потому, что не знала, как ответить, она хотела, чтобы я сам догадался. – Тебе?

      – Мне, – она отвернулась.

      – Как я тебя найду? – спросил я.

      – Уж найди как-нибудь.

      Я подождал, – может, она даст хоть какую-то подсказку, но она отвернулась от меня, и, казалось, смотрела в сторону. Знакомые мне когда-то черты её лица стали отчётливо вырисовываться только сейчас. Я начал вспоминать, какой у неё был подбородок, и туман вокруг него немного рассеялся. Вспомнил тёмные брови, длинные волосы цвета кофейной гущи, маленький аккуратный