ценность любого события падает. Так мы теряем интерес к жизни.
Кстати, о тумане. Когда я увидел его впервые, то подумал, что такого грандиозного зрелища в природе больше попросту не существует. И честное слово, я даже сегодня готов подписаться под этим. Туман – это та стена, за которой – интересное неназванное. То, что мы чувствуем, когда ждём какого-то события: начинают шевелиться волосы на теле, сладостно щемит в груди. Но, как и в реальной скучной жизни, за стеной тумана нет ничего, только рассвет, который ты видел уже сотни раз. Туман – это перелом, длинная канава посреди ровного поля.
Он приходит со стороны леса, наступает с огромной скоростью, поедая всё на своём пути: заборы, сараи, деревья, – всё, что мы видим днём, становится его добычей ночью. Ты стоишь на одном месте, и тебе кажется, будто он вот-вот остановится, но этого не произойдёт. Уже пропадает в его чреве скамейка, что стоит от тебя в трёх метрах, а он всё идёт и идёт, неимоверно сильный, уверенный в себе исполин. Он наступает со всех сторон, и вокруг тебя – зона отчуждения на расстоянии вытянутой руки. Весь мир теперь – это ты сам. Так я впервые вкусил одиночество, и, честно говоря, оно мне понравилось.
Сейчас я, вроде бы, приехал сюда отдохнуть. От всего и от всех. Любое дорогое моему сердцу место почему-то всегда в прошлом, и, как ни старайся, всё равно никогда не вернёшься в него. Если бы разделяло только расстояние, жизнь была бы куда проще, и мы бы все остановились в развитии, навсегда зависнув в таком сладком «счастливом моменте». Поэтому я не ставлю перед собой задачи вернуть прошлое. Я просто хочу немного помучаться воспоминаниями, потому что это то, что сейчас нужно. Как мне кажется, любое место и любое время дорого человеку лишь потому, что там и тогда (главное – именно тогда!) он встретился с кем-то, кто стал ему близок.
Мы с ней познакомились, когда мне было лет семь. Дети над ней часто подтрунивали, а мне она сразу понравилась – скромная девочка, уже тогда обладавшая удивительной красотой: у неё были огромные глаза, как у Бемби из мультика. Оленёнка я терпеть не мог, но всё-таки эти выразительные глаза могли, кажется, свести с ума любого. Девочкой моя знакомая была очень худой – ела с неохотой, с ребятнёй в магазин за вкусностями не бегала, а если что-то и перекусывала, то только яблоки с деревьев, что росли на её участке. Помню, это был белый налив, ужасно кислый, но душистый. Мне всегда хотелось её от чего-то защищать, что я периодически и делал. У меня был такой характер, во что сейчас уже верится с трудом. Я был ужасным выдумщиком, постоянно строил какие-то планы, и пусть они и не сбывались, нам всё равно с ней было очень весело вдвоём.
Получилось так, что и я, и она, мы были абсолютно рафинированными детьми. Да, мы с большим удовольствием принимали участие в общих играх, но и сами по себе чувствовали себя превосходно. У нас даже появились свои ритуалы и традиции: к десяти часам утра мы обычно встречались на её