лак для ногтей.
У неё была своеобразная примета – если вдруг случалась большая или мелкая катастрофа с её ногтями на ногах, то ей была обеспечена бурная ночь с мужчиной.
В комнате играла приглушенная этническая музыка. Каким же волшебным по сравнению с её квартирой казалось это место! Несмотря на опрятность и аккуратность в одежде и макияже, Лене редко удавалось содержать в порядке пространство вокруг себя – она уже привыкла к творческому беспорядку, а порой даже хаосу, царившему в её жилище.
– Прежде чем смотреть на танцующих индейцев, может быть, выйдем покурить? – Дима принёс для дамы свою кофту, чтобы она не озябла из-за холодного воздуха снаружи. – Ты бы видела, какой вид открывается отсюда на город. Я давно тут не был, некоторые местечки даже подзабыл.
Они стояли на балконе, курили, пили виски и вглядывались в вечернее небо. В эти дни часто шли дожди, поэтому на горизонте разворачивалась очень драматичная картина из серых, синих и тёмно-коричневых туч.
– Волки…
– Ты тоже заметила?
– Конечно, большой волк – то тёмное облако, а за ним светлее и мельче – волчица.
– А это видишь? – Дмитрий указал на два едва заметных пятна рядом с волчицей.
– Волчата?
– Волчата…
– Может быть, тоже станем волками и пробежимся по вечернему небу?
– Давай для начала просто дружить, пить и курить вместе. Ты ведь не ищешь отношений?
– Не ищу, – слукавила Лена.
– Пойдём, мой маленький внимательный друг, а то простудишься.
В комнате было намного теплее. Они, как обычно, расположились в полумраке у камина.
– Да ты совсем дрожишь, а ну садись ближе, – Дима придвинулся и слегка коснулся рукой холодных ног в капроновых носочках. – А ступни-то совсем ледяные, дай сюда.
Лена не успела опомниться, как он уже снял с неё носки и начал тёплыми ладонями греть её ноги.
– Очень мило, – он провёл пальцем по облупившемуся лаку на ногте.
– Да вижу я, маленькая авария.
– Зато я теперь знаю твой главный секрет, – сказал он шепотом, наклонившись к её лицу.
– Какой?
– Ты – человек, а я думал, что иллюзия. Но так даже лучше. Я рад, что ты земная.
В камине бегал табун лошадей. Статные, полудикие и свободные, они бесстрашно бросались в костёр, а потом возрождались и прыгали вновь. Они ржали от боли, но не прерывали своих действий.
– Зачем они прыгают? Им же больно, – не отрывая взгляда от камина, спросила Лена.
– А зачем люди так же прыгают в пламя снова и снова, хотя знают, что будет больно?
– Смотри, танцовщицы.
Несколько гибких женских фигур пришли на смену лошадям. Они плавно двигались, но не бросались в огонь, а брали языки пламени в руки и продолжали кружиться.
– Приручают огонь, – он долил виски ей и себе. – А тебя нужно приручать?
– Меня?