спины. Это Коля ударил меня по печени. Потом по ушам. Взяв меня сзади за волосы, он отслоил меня от своего приятеля, уронив на пол. И ударил еще раз, в солнечное сплетение. Я успел подставить руку и этим уберег себя от очень неприятного ощущения. Тут подключился Толя, ударивший меня пару раз в лицо. Но и на этот раз я успел прикрыться. Коля и Толя принялись наносить мне удары. Коля останавливал иногда своего дружбана, когда тот входил во вкус. Вероятно, я был очень пьян, так как не чувствовал боли. Неожиданно выпрямив в толчке ногу, я попал в ножку стола. Все полетело на пол. Каким-то чудом я перехватил ладонь Толи. Моя ладонь резко отвела его большой палец назад. Он вскрикнул. И пнул меня коленом. Переведя кисть в другое положение, он вырвал палец и ударил меня локтем. И хорошо попал. Кровь сразу же потекла в глаза.
– Держи его, – сказал Коля, – я принесу нож.
В тот момент, в запарке, я не обратил внимания на его слова. Он исчез, и я попытался опять ударить Толю. Работала только левая нога. Правая, по которой был нанесен удар в самом начале, функционировала не очень свободно.
– Тащи его в ту комнату, – приказал Коля. Толя ударил меня несколько раз.
– Эта сука «видак» сломала, кажется, – сказал он.
Они кинули меня на пол второй комнаты. Трэш тоже оказался там.
– Ладно, – сказал я, – признаю свою ошибку. С меня ящик водки и «видак».
Попытаться стоило. В их руках были ножи, кухонные, но от этого не менее опасные. Стоило попытаться. Конечно, никакого ящика и видеомагнитофона они бы от меня не дождались, но…. Толя несколько раз по касательной полоснул ножом по моему лицу. Я опять почувствовал, как потекла кровь. Я не мог уклониться – Коля, сидя в кресле, прижал ногой мою ногу.
– Ну, что, нравится? – поинтересовался он. – Ничего, дальше будет интереснее, – с этими словами он чиркнул ножом мне по лбу.
Я понял – дело совсем швах. В запале они могли меня и убить. Это не входило в мои планы на сегодня. Они продолжили свое избиение. Я прикрывался, как мог. Коля изредка останавливал Толю. Единственное, что меня радовало – я мог запросто убить их. Официально, так сказать. Трэш, все же, мне казалось, будет давать показания в мою пользу. Хотя, черт его знает. Но убить я могу. Самооборона, буду говорить. Это здорово. Неплохая реклама. У меня уже почти был готов роман о русской деревне. Так, оставалось страниц двадцать, не больше. Писатель, замочивший двух охранников с вечера Александра Дерюгина – это было не так уж плохо. Два трупа – это замечательная реклама, видит бог! Тем более, раз еще не убили, значит, и не собираются. Только случайно могут. Я почувствовал симпатию к этим двум замечательным русским парням. Ведь они могут сделать меня самым модным писателем наступающего одна тысяча девятьсот девяносто восьмого года.
Все хорошо, но продолжался одна тысяча девяносто седьмой. И в нем меня продолжали пиздить.
– Героин! – громко выкрикнул я.
– Что сказал, тварь!? – вырвалось у Толи.
– Героин, –