он вышел вместе с Щульцем, – подумал Лев. – Имеет ли это отношение к желанию ювелира встретиться со мной? Может, он заметил что-то и хотел сообщить? Тогда почему бы не сообщить сразу аукционистам? Зачем ему понадобился полицейский? А может, все было как раз наоборот, и это охранник заметил что-то за ювелиром? Тьфу, черт, всю голову изломал. Надо будет позвонить этому Шульцу сразу же, как только освобожусь. Может, его просьба о встрече вообще не имеет никакого отношения к этому аукциону».
Так или иначе, причастность или непричастность Комарова и его приспешников должна была выясниться уже скоро. Оставалось только дождаться проведения аукциона и повторной экспертизы. Если подмены не обнаружится, значит, ни сам Комаров, ни его телохранитель к краже поддельных бриллиантов не имеют отношения, и тогда можно будет целенаправленно сосредоточиться на ювелирах.
Тем временем директору позвонил Шурыгин и сообщил, что прибыл Ганс Литке.
– Проводи его в мой кабинет, – коротко распорядился Юрий Сергеевич.
Через несколько минут в дверь вежливо постучали, и на пороге появился Шурыгин с двумя незнакомцами. Один из них – худощавый, очень светлый блондин высокого роста, – широко улыбаясь, быстро прошел к директору, протягивая для рукопожатия руку. Второй, невысокий темноволосый мужчина, скромно встал в сторонке, ожидая, когда понадобятся его услуги.
– Guten tag, guten tag, Jurij, – приветствовал директора Литке.
– Здравствуйте, Ганс, очень рад вас видеть.
– Guten tag, Hans, sehr froh, sie zu sehen, – безразлично, как автомат, проговорил переводчик.
Когда директор представил своему гостю полковника и объяснил, для чего он находится здесь, Литке выразил восторг по поводу оперативности русской полиции и с готовностью согласился отвечать на вопросы.
– Где мы можем побеседовать? – спросил Гуров у Юрия Сергеевича.
– Если вам удобно, можно прямо здесь, – ответил тот. – Мой кабинет в полном вашем распоряжении, можете спокойно беседовать, здесь вам никто не помешает.
– Благодарю.
Шурыгин и директор деликатно удалились, а Гуров, усадив напротив себя Литке и переводчика, приступил к очередному допросу.
Общаться через переводчика было не очень удобно, но все же в итоге Лев смог составить для себя картину происшедшего такой, как она представлялась немецкому коллекционеру.
В целом его рассказ совпадал с тем, что уже было известно от Шурыгина. Литке сообщил, что из Петербурга он прибыл на самолете Комарова, и из аэропорта они сразу поехали в «Diamond».
– Барсетка все время была при вас?
– Да, я практически не выпускал ее из рук. Так и ходил – в одной руке чемоданчик с настоящими камнями, в другой – сумочка с копиями, – улыбаясь, ответил Литке. – Так что транспортировку моей дорожной сумки пришлось взять на себя телохранителю господина Комарова. У меня уже не хватило рук.
– Так вы и прибыли в «Diamond»? В каждой руке по чемоданчику?
– Да, именно так.
– Что