если Брюс слегка дернется, автомобиль компенсирует его оплошность.
По крайней мере, мрачно подумал он, примочки «УэйнТех» работают как надо. Люциус будет рад это услышать.
Телефон зазвонил, мелодия звонка эхом отдалась в ушах Брюса. Покосившись на экран, он посмотрел, кто звонит. Дайан. Юноша подождал несколько секунд, затем, наконец, ответил на вызов. Голос подруги заполнил салон автомобиля, на заднем плане слышались звуки вечеринки.
– Брюс? – перекрикивая шум, спросила она. – Куда ты делся? Я видела, как ты вышел с Ричардом, а потом мне сказали, что ты уехал, и…
– Я уехал, – ответил Уэйн.
– Что? Ты в порядке? – в трубке послышался взволнованный голос Харви.
– Я в порядке, – заверил друзей Брюс, – не беспокойтесь. Мне просто понадобилось проветриться и прочистить мозги.
На том конце трубки воцарилась пауза, и, наконец, голос Дайан произнес:
– Делай то, что считаешь нужным.
– И если тебе понадобится наша помощь, – добавил Харви, – только свистни.
Дружеские слова успокаивающе подействовали на Брюса. Их отношения достигли той стадии, когда каждый из троицы мог почувствовать настроение остальных, и никому не требовалось объяснять что-либо друг другу. Они знали это и так.
– Спасибо, – ответил он и повесил трубку.
Брюс Уэйн понятия не имел, куда едет, но спустя какое-то время осознал, что возвращается обратно в поместье окольным маршрутом. Брюс съехал с автострады на обычную улицу, проехал мимо ряда ветхих многоквартирных блоков. Стены домов были заляпаны уже въевшимися пятнами, образовавшимися от десятилетий контакта с водой и грязью. С протянутых между окнами веревок свисала столь же неопрятная одежда. Из вентиляционных отверстий вздымался пар. Брюс аккуратно вклинился в поток машин, затем развернулся на перекрестке и остановился на светофоре.
За окном автомобиля одинокий старик заползал в свою импровизированную палатку. В другом конце квартала мужчина запихивал в ботинки старую газету. В заваленном мусором переулке играла парочка детей.
Брюс отвернулся. Ему не следовало здесь быть. Однако вот он тут, рассекает по трущобам на автомобиле, который, скорее всего, стоит больше, чем любой живущий тут человек сможет заработать за всю свою жизнь. Какое он вообще право имел грустить, учитывая, сколько всего было в его распоряжении?
Его родители всю свою жизнь положили на то, чтобы улучшить положение обитателей этих улиц, на этих самых улицах Томас и Марта Уэйны расстались с жизнью. Цвет светофора сменился на зеленый. Брюс вздохнул и завел двигатель. В Готэме много что пошло не так, но все еще можно было исправить. Он найдет способ это сделать. Вот то бремя, что легло ему на плечи.
Вскоре улицы изменились, снова исчезли разбитые светофоры и зарешеченные окна. Папарацци медленно, но верно настигали его. Если Брюс не оторвется от них сейчас, журналисты проследуют за ним прямиком до парадных ворот усадьбы Уэйна, один за другим придумывая заголовки