потому что для славянина никогда не были они сказочными персонажами, а оставались реальными созданиями, теми, кто жил рядом, помогал, если к ним с добрым словом обращались, и вредил, видя, что люди не так, как следует, поступают. Их не нужно было особенно бояться, с ними надо было просто ладить.
И не случайно ли они, эти создания мстили творцам нашим за то, что их пытались не замечать.
Они врывались в творения без всякого спроса. Загляните в стихотворение 1830 года, только на первый взгляд кажется, что это традиционный Библейский сюжет о тех противниках бога и падших ангелах, которые были сброшены на землю, а не появились здесь в миг творения, когда Сварог и Лада кидали камни черные и белые, и появлялись первые люди. А когда наш бог бил своим молотом по наковальне, отлетали искры в разные стороны, многие из них падали и на сотворенную им землю, так первые бесы и возникли. Таких ярких и зажигательных созданий больше и не было прежде. И что же читаем мы не в сказках, а в достаточно реалистическом стихотворении А.С.Пушкина?
Бесконечный, безобразны,
В мутной месяца игре,
Закружились бесы разны,
Будто листья в ноябре.
Сколько их? Куда их гонят?
Что так жалобно поют?
Домового ли хоронят?
Ведьму ль замуж выдают?
Они вписаны четко и в природную стихию вьюги, и в ряд всех русских духов. Они не чужие, а органичные, те, которые были всегда с самого творения мира здесь, потому в самом начале поэт признается, что «Страшно, страшно поневоле средь неведомых равнин» А о том, что вызывает такой реальный страх невозможно написать сказку. Они совсем близко:
Мчатся бесы рой за роем
В беспредельной вышине.
Визгом жалобным и воем
Надрывая душу мне.
Вот что происходит с человеком, вырванным из лона природы и отказавшимся тысячу лет назад от своих богов. О таком так просто не напишешь, а в заповедных лесах на неведомых дорожках остаются следы невиданных зверей. И если поверить нашим физикам, что ничто не исчезает и не появляется внезапно, то понятно становится, что и они никуда не исчезли. Не об этом ли размышлял, бродя по топям и болотам, другой гений А. Блок, когда видел там в лягушках зачарованных царевен, и знал, прапамять не подвела его, что боги наши спят на дне тех самых болот, где были они утоплены когда-то и спрятаны вместе с их кумирами, но они снова проснуться в назначенный срок, когда блудные дети вернутся к ним. И, скинув звериную шкуру, лягушка превратится в царевну. А М. Врубель, старший его современник в облике Пана изобразил нашего бога всего живого Велеса. И, наконец, последний всплеск молнии – В.С.Высоцкий в своем славянском цикле пошел дальше предшественников – он изобразил наших духов, порой любуясь ими, иногда наделяя их какими-то смешными чертами, но все они живые у него и очень реальные.
И тот, кто принесся