никто не знал. Но никого не волновало, выдумывает он или нет. Это были хорошие истории, а значит, они стоили того, чтобы их послушать.
Кели нравился всем, но девчонкам в особенности. Они, прогуливаясь мимо ворот кадетского корпуса, лукаво посматривали на парней. А парни в свою очередь частенько ошивались где-то рядом, догадываясь об интересе девушек. Кели тоже любил привлечь к себе внимание, тем более что он выделялся весьма притягательной внешностью.
Его волосы, цвет которых с возрастом изменился и стал пепельно-русым, блестели на солнце, и даже обыкновенная серая бескозырка смотрелась на его голове особенно залихватски. Темно-серая форма, подпоясанная широким белым поясом, черные сапоги и две золотистые цепочки, висящие на груди, – все выглядело на Келемене удивительно славно. Он был еще мальчишкой, а уже было заметно, что когда-нибудь он превратится в красавца мужчину.
Вечером субботы он выходил из ворот кадетского корпуса, поправлял бескозырку и широкими шагами направлялся к остановке. Там он дожидался автобуса, на котором из своего монастыря ехал Рандольф. Все было выверено до минуты. Домой братья всегда возвращались вместе.
Если Келемен был душой компании, то Ранд казался нелюдимым даже по меркам монастыря. Однако его замкнутость не заключалась в набожности и стремлении к отшельничеству. Он очень любил читать, был настойчив в обучении, много времени посвящал тренировке тела и духа. Ранд был усерден, молчалив, но остроумен, за словом в карман не лез.
Кроме того, Рандольф во многих вещах проявлял невероятное, почти дерзкое упрямство. Если он говорил, что по каким-то причинам не возьмется читать книгу, которую предлагали ему наставники, то его можно было хоть на неделю закрыть в келье – никакого толку из этого не вышло бы.
Только с братом Ранд мог быть по-настоящему веселым и беззаботным. Когда они шли домой вечером субботы, на них любовался народ: на удалого молодого кадета и загадочно улыбающегося юношу-монаха.
Рандольф отрастил волосы, и они были немного длиннее, чем у Кели, так что братьев легко можно было отличить друг от друга. Да ярко-голубые глаза хоть и были похожи, все-таки смотрели абсолютно по-разному.
Однажды июньским вечером, за месяц до окончания учебного года, мальчики, как обычно, пришли домой. Они издалека увидели в открытом окне маму, которая суетилась на кухне. Вдруг в комнате промелькнула фигура еще одного человека. Ранд и Кели быстро посмотрели друг на друга и поторопились к крыльцу.
– Мам, мы дома! – крикнули они и, не разуваясь, зашли в гостиную.
За столом сидел какой-то мужчина в темно-синей рубашке и черных полосатых брюках. Он посмотрел на мальчиков и поднялся со стула, приветствуя их.
– Ранд, Кели! Вы сегодня припозднились! Мы ждем вас уже полчаса, – улыбнулась Агата Устин, отходя от стола и обнимая сыновей, которые, насупившись, смотрели на незнакомца.
– В цветочной