обреченностью начал целовать ее. Губа болела, но другие чувства заглушали эту боль. Она сначала молча уклонялась, а потом начала отвечать и я, проигнорировав молнию, стал через голову стягивать с нее куртку от спортивного костюма. А потом… ну, как в фильмах, начали целоваться, а потом и все остальное случилось. Так произошло и у нас. А я сначала боялся, что ничего не случится, потом что не получится у меня, но все произошло, и я изнеможенно упал на диван. Потом попытался поцеловать ее, но Ольга выскочила и убежала, судя по всему, в ванную. Вернулась через пару минут.
– Иди, – сказала она, не смотря на меня.
– Да? А чай?
– А что, без чая никак? Потом попьешь.
– А поговорить?
– Слушай, иди уж. Обязательно поговорим, не сейчас.
– Ладно.
Я встал, оделся и вышел в прихожую.
– Пока, – сказала она, все так же, не глядя меня.– Можешь поцеловать. Сюда, – Ольга ткнула пальцем себе в щеку. Я также ткнулся туда губами и выбежал из квартиры.
На улице было холодно и неуютно, снег прекратился. Начала болеть голова, и мозги никак не могли собраться в кучку. В такой прострации я и добрел до дома. В голове была пустота, и головная боль занимала маленьким комочком небольшую ее часть. Где-то слева и сверху.
Маман окликнула меня из глубины квартиры. Сама, к счастью, не появилась.
– Да, да, это я. И не поздно, – откликнулся я.
– Не поздно? Еще бы минут двадцать и я бы начала серьезно волноваться.
Ага, и звонить по больницам и моргам.
– Нет повода, – сказал я и скрылся в ванной. Из зеркала на меня смотрело лицо с синяками под глазами и со страдальческой складкой возле рта. Зато рассечение на губе было почти не заметно. В любом случае, лицо не было похоже на лицо счастливого человека. Что ж, спишем это на усталость. А я и, правда, вымотался. Прогулка по морозцу, потасовка с гоблинами, секс с прекрасной молодой девушкой – не много ли приключений для немолодого тридцатитрехлетнего человека?
Я вышел из ванной, быстро нырнул к себе в комнату, разделся и нырнул в кровать. Заснул я практически мгновенно.
Глава пятая
Утро пришло тяжело. Из-за штор не пробивалось ничего похожего на свет. Вернее, свет-то уже за окном был, рассвело, но день обещал быть пасмурным. Впрочем, зима. Чего уж хорошего ждать. Маман уже ушла, я понял это по тишине, стоявшей в квартире. Я с трудом выбрался из-под теплого одеяла и пошел приводить себя в порядок. В ванной осмотрелся. Ну, ничего так. Лучше, чем вчера. Разбитая губа почти не беспокоила. Под волосами прощупывалась шишка. Но если не трогать – не болит.
Я пошел на кухню. На столе лежала записка: «Съезди к деду. Пакет на столе». Ясно, очередной визит Красной шапочки. Я вздохнул, поел и стал собираться. Что ж, продышусь. Денег маман мне не оставила. Пока они у меня были, но если дело пойдет так дальше, то к Новому году я конкретно буду на мели. Надо у деда позаимствовать.
Пакет я с трудом, но пристроил в рюкзак, забросил рюкзак на спину и сразу стал похож на одногорбого