землю. Они обосновались в Портсмуте, где купили красивое поместье. Амабель иногда приезжала к ним вместе с отцом. Ей очень нравилась царившая в их доме атмосфера любви и взаимопонимания. Искренность леди Элисон и легкость в обращении очень импонировали дочери графа, которая не была избалована времяпровождением в столь благожелательном кругу. Полковник Уоллингфорд хоть и был гораздо сдержанней, чем супруга, но так же доброжелателен.
Со временем между Амабель и леди Элисон завязалась постоянная переписка, в которой они обменивались мыслями и идеями, подшучивали над нравами знати и рассказывали друг другу последние новости. Когда Амабель сообщила тете о своей помолвке, она с замиранием сердца ждала ее ответа. Получив восторженное письмо, она облегченно выдохнула. Леди Уоллингфорд радостно поздравила ее, заметив, что граф Клиффорд зарекомендовал себя в обществе как человек с незапятнанной репутацией. Правда, он несколько замкнут и горделив, но это не мешало общему приятному впечатлению от его безупречных манер и изысканности речи.
Тут Амабель нахмурилась, подумав, что такую рекомендацию может заслужить любой знатный молодой человек, который ведет себя так, как от него ждут, не проявляя ненужной эмоциональности и публичных дурных поступков.
Далее тетя Элисон широко распространялась, насколько эта партия выгодна для нее, как расцветет ее красота, подпитываемая таким богатством и вниманием красивого мужа. Что женщина всегда может обратить мужчину в свою веру, поставив добродетель на путь служения самой себе. Затем, позволила себе достаточно фривольно пошутить, отпустив замечание, каким именно способом Амабель может это сделать.
«Красота дана тебе не зря, дорогая племянница», писала она. «Пусть твой муж в полной мере вкусит этот живительный эликсир. Могу поспорить, он будет пожизненно зависим от сего источника».
Тогда Амабель покраснела, вообразив возможную картину. Но потом, когда кормилица провела с ней перед свадьбой «задушевную беседу», все ее выстроенные мечты пошатнулись. Такие догмы как «лежи и терпи» и то, что «удовольствие – это неприлично» навели на нее ужас и тоску. Что, если ее будущий муж тоже посчитает это неприличным? Она будет лежать, как бревно, и терпеть? Терпеть что? То, что тогда делал слуга со служанкой? Но им же было хорошо. Так почему это надо «терпеть»? Разве тетя Элисон терпит? Было непохоже.
И сейчас, следуя об руку с мужем в ожидавший их экипаж, она вся трепетала только от мысли, что совсем скоро получит ответ на все свои невысказанные вопросы. Всего полчаса езды и она будут дома, у него в имении, где начнется их медовый месяц. Через три дня они уедут в Италию, где пробудут две недели, а затем вернутся обратно.
Украдкой взглянув на Роберта, она вздрогнула. Даже греческая статуя выглядела бы живее, чем тот человек, что шел с ней рядом. От напряжения, исходившего от тела ее мужа, и от его ожесточенно сжатой челюсти ей было не по себе.
Повернувшись, граф Клиффорд, не глядя, протянул ей руку, чтобы