за гуся, не торгуясь. По дороге домой с рынка, ни с кем не разговаривать…
Дверной звонок все пиликал и пиликал, впадая в отчаяние.
В понедельник Андрей Васильевич сидел за своим рабочим столом с отрешенным взглядом и заспанным лицом. Зазвонил городской аппарат, он вяло взял трубку.
– Слушаю… Хорошо, сейчас зайду.
В дверь постучали.
– Можно? – в кабинет просунулась средней полноты особа.
– Заходите, – равнодушно пригласил гинеколог.
Пациентка, скрипя длинной кожаной юбкой, присела за столик. Любезно улыбаясь, подала медицинскую карту.
– Я скоро приду, – молвил врач и, не обращая внимания на протянутую руку с карточкой, и вышел, ничего не объясняя.
– А?! – сказала дамочка.
Через три минуты, Андрей Васильевич без стука ворвался в кабинет с табличкой «Главный врач Репнин А. И.» и без приглашения опустился на гостевой стул.
Главврач, толстый седой мужчина в очках, повел удивленно бровью. Конечно, врач врачу «свой» человек, но без стука входить к Аниките Ивановичу могли только жена и дочка, и все в поликлинике об этом прекрасно знали.
Бутербродов глядел на начальника, не видя, точнее, смотрел сквозь него.
– Вот что, Андрей Васильевич… – Репнин поднял и тут же опустил трубку зазвонившего стационарного телефона. – Из области спустили распоряжение. Необходимо от нашего города выделить одного врача для делегации, которая поедет в Германию для обмена опытом.
Доктор слушал с застывшим лицом. Его мысли явно блуждали далеко от Германии.
– Ты здоров? – на всякий случай спросил Репнин.
– Да, – успокоил Бутербродов ровным голосом.
– Видок у тебя неважнецкий! – не поверил начальник. – Не выспался, что ль?
Бутербродов неопределённо мотнул головой, всей «мимикой тела» натурально крича: «Отвали!», но Репнин по квалификации был педиатром и не въехал.
– Ну вот, парень… Я наметил для обмена опытом тебя, как лучшего в нашем городке специалиста. Немецкий знаешь?
– Нет, – тем же ровным тоном ответил гинеколог. В глазах его отразилась почти случайная мысль, вынудив добавить: – Я в школе английский изучал.
– Надо выучить, хотя бы на бытовом уровне, – распорядился Аникита Иванович. – Айн, цвайн, гебен зе битте… Да что с тобой, Андрей?!
Заграничная поездка «на халяву» – это мечта любого нормального человека. Не всем же повезло родиться красивыми девушками с блядским образом мышления! Репнин не столько недоумевал, сколько негодовал: он думал, его будут обнимать в благодарность за широкий жест, а его посылают…
– Аникита Иванович, а что такое неразменный рубль? – вдруг спросил Бутербродов.
– Ч-что, твою мать?!
– Понятно… – проворчал гинеколог и поднялся. – Ну, тогда я пойду.
И ушёл.
Заскучавшая пациентка при виде специалиста оживилась.
– Что