И в тот же день по танковой дивизии нанесли удар с фланга, так что эсэсовцам пришлось срочно отступать, чтобы не попасть в окружение.
– Молодец переводчик! – сказал после этого боя Волкову комполка. – Выручил, а то нам уже приказ был, готовиться орудия уводить. Перестояли мы их.
За что дают Героя?
Над окопами искрами сверкнули трассеры. Это с немецкой стороны ударил пулемёт. Тревожащий огонь, без прицела. Но дают знать немцы, что не спят.
Сержант Васильев курит цигарку, торопливо выдыхает горячий дым. Сейчас сигнал к атаке будет. Решили немцев внезапно атаковать, без артподготовки. Потому что нет артиллерии в полку. И танков нет.
– Мы же гвардия! – сказал вчера на партсобрании комиссар полка. На этом же собрании Васильева приняли в кандидаты в члены партии.
– Коммунисты идут вперёд! – комиссар пожал ему руку и вручил удостоверение кандидата.
Васильев приподнял голову, в лицо ударил холодный ветер со снегом, аж слёзы выбило. Впереди поле, покрытое снежными бугорками. Это тела наших солдат, павших в предыдущих атаках.
Впереди станция Красновка. Её надо взять.
И вот свисток ротного и вверх пошла зелёная ракета! В атаку!
И как будто ждали немцы. Сразу ударили из орудий. Грохот, дым! Взлетают вверх фонтаны чёрной земли, смешанной со снегом. Густыми цепями бегут наши гвардейцы.
И тут впереди ледяной вал. Немцы построили из снега и соломы стену и залили водой. Ледяная стена!
Сверху без устали лупят немецкие пулемёты и автоматы. Наши карабкаются по льду, дробят лёд прикладами, стреляют в стену – летят в стороны осколки льда.
Васильев рыщет глазами, ищет, где взобраться во валу. Негде! Везде лёд.
И тут, даже не думая, сержант скинул с себя шинель и бросил на вал. Прилипла она ворсинками ко льду, заполз по ней Васильев на гребень стены. Из ручного пулемёта ударил по немцам.
Дёрнулись под пулями два пулемётчика, упал набок их пулемёт. Тут же в брешь эту в обороне ринулись наши. Бросают шинели на лёд, лезут вверх.
Из всей роты только тринадцать солдат вместе с Васильевым прорвались на станцию Красновка. Остальные легли на поле и возле ледяного вала.
Васильев занял оборону в трёх хатах на краю станции.
– Ждать наших будем! – сказал он. – Комиссар с гвардейцами прорвётся, обязательно.
Но пока вместо наших немцы.
Они цепями не ходят на пулемёты. Подбираются осторожно. Займут позицию, выцелят и бьют из автоматов.
Наши огрызаются огнём. Взлетают фонтанчики снега на сугробах, отлетают щепки от хат.
В разбитое окно влетела немецкая граната, с длинной деревянной ручкой. Схватил её один солдат, хотел обратно бросить, да не успел. Взорвалась она в руке.
Остальные попадали на пол, от взрыва закрыли головы. Немцы ещё гранат накидали. Загорелась хата. А выбегать из неё некому, все убиты.
Васильев видит, как всё меньше наших. Он на чердак забрался, оттуда обзор лучше. Заметил сверху немцев, что затаились в сугробах, и проулках.