.

ль? бесы ль? – Достоевский знал.

      Февраль-иуда. Пресневеет соль

      неудержимо. С запада – Аврора –

      в мою державу: разгуляйся, голь

      неправая, не ведая позора.

      Яволь, мон шер товарищ финских скал.

      Ты в западно, ты в западлопоклон

      согнулся, зная – не закат, а кровь

      горит в Неве и в прочерках каналов,

      в знаменах, звездах. О моя любовь,

      как ты, свободу чуя, ликовала,

      еще не слыша поминальный звон.

      Моя страна с улыбкой распадалась.

      Отпали азиаты, пятясь вон.

      Юг закружил шальные ривердансы.

      Весь полузапад вытек из окон,

      собою горд. Что говорить о Гансе

      иль о Шамиле? В Беловежской, малость.

      – Россия, ты свободна! Ото всех… –

      Пуще неволи Пуща, коль охота.

      Сквозь слезы не видать пути. Попутчик,

      и ты ослеп? Не видно поворотов.

      Кто поводырь нам? – умысел иль случай?

      Бог ведает. Ну а слеза – не грех.

      Я знаю – эти плачи не нужны

      здесь. На земле у всех свои права.

      Москва, Евразии средина золотая,

      любимая, бульваров дерева

      так бесконечно-нежно обнимают,

      и – благовест в четыре стороны!

      Тебя ж я не люблю, Санкт-Петербург.

      Я не боюсь тебя, тебе не верю.

      И ангел твой – несчастлив на столпе.

      Кораблик твой – всё не найдет свой берег.

      …Я так тоскую по любви к тебе –

      послевоенной, детской.

      2

      А в Эрмитаже – царь на троне замер,

      И – будто настоящие – усы.

      Восторг и – боязливо – «вдруг он встанет?!» –

      такой красивый… Красной полосы

      не замечаю, бархатной преграды –

      царь Петр – велик. А подходить – не надо.

      А Новая Деревня – как с пожара –

      черна. Но за соседскою стеной –

      спит кукла – в розовом, трофейная. Но жалко

      котят и кошку – вот молокопой –

      в жестяночке, пропахшей леденцами –

      средь лопухов. И подрастаем сами.

      …

      Я знаю, как родное отторгает –

      меняет имя, с именем – судьбу.

      – Прости меня!.. – слепящими кругами –

      Заневский… Серафимовское… Дул,

      дул ветер западный… И крысолову рады.

      Любимый город. Больно и надсадно.

      Иначе бы! Иначе – не могу.

      3

      Просыпается город за Невским фасадом.

      Бедный, важный – родной, всё равно тебе рада.

      Твои лица – любимы, и запахи моря

      ветром западным гонят и волны, и горе.

      Ангел твой терпеливый научает прощенью

      и любви, и…

      Родной, помоги мне в ученьи.

      Татьяна Че. Москва

      Владимиру Высоцкому

      Жил навзрыд, что свет искал во тьме,

      Не считал ни прибыль, ни потери,

      Словно всадник на лихом коне,

      Залихватски гнал, в удачу веря!

      Жил вовсю, расправив паруса,

      Под бренчание колокольных звонниц,

      Обнажалась