out your dead»
(«Выносите своих мертвецов»).
Предъявите своих мертвецов:
Убиенных мужей и отцов.
Их сегодня хоронят прилюдно.
Бестелесных доставить нетрудно.
Тени движутся с разных концов.
Их убийца не смерч, не чума –
Диктатура сошедших с ума.
Их палач – не чума, не холера,
А неслыханно новая эра,
О которой писали тома.
Не бывает ненужных времён.
Но поведай мне, коли умён,
В чём достоинство, слава и сила
Той эпохи, что жгла и косила
Миллионы под шелест знамён.
О том и об этом, но только без глянца…
О том и об этом, но только без глянца,
Без грима и без ритуального танца.
О зле и добре, красоте и увечье…
Из нежных волокон душа человечья,
Из нежных волокон и грубого хлама…
Мы все прихожане снесённого храма,
Который, трудясь, воздвигали веками,
Чтоб после разрушить своими руками.
И проступает одно сквозь другое…
И проступает одно сквозь другое.
Злое и чуждое сквозь дорогое,
Гольная правда сквозь голый муляж,
Незащищенность сквозь грубый кураж;
Старый рисунок сквозь свежую краску,
Давняя горечь сквозь тихую ласку;
Сквозь безразличие жар и любовь,
Как сквозь повязку горячая кровь.
– Откуда ты родом…
– Откуда ты родом,
Идущий по водам
Дорогою вешней?
– Я – местный, я – здешний.
Я – здешний, я – местный,
Я – житель небесный,
Шагающий к дому
По небу седьмому.
Из пышного куста акации, сирени…
Из пышного куста акации, сирени,
Где круто сплетены и ветви и листва,
Из пышного куста, его глубокой тени
Возникли мы с тобой, не ведая родства.
Дышало всё вокруг акацией, сиренью,
Акацией, грозой, акацией, дождём…
Ступив на первый круг, поддавшись нетерпенью,
Пустились в дальний путь. Скорей. Чего мы ждём?
И каждый божий день – посул и обещанье.
И каждый божий день, и каждый новый шаг.
Откуда же теперь тоска и обнищанье,
Усталость и тоска, отчаянье и мрак?
А начиналось так: ветвей переплетенье,
И дышит всё вокруг сиренью и грозой,
И видя наш восторг, шумит листва в смятенье,
И плачет старый ствол смолистою слезой.
Неужто лишь затем порыв и ожиданье,
Чтоб душу извели потери без конца?
О, ливень проливной и под дождём свиданье,
О, счастье воду пить с любимого лица.
И в черные годы блестели снега…
И в черные годы блестели снега,
И в черные годы пестрели луга,
И птицы весенние пели,
И вешние страсти кипели.
Когда под конвоем невинных вели,
Деревья вишневые нежно цвели,
Качались