плечами. Ян произнёс:
– Прости, Приблудная Птичка, я не хотел тебя обидеть. Сказал это просто так, не имея в виду тебя.
Она покачала головой.
Не в этом дело, нет! Только она забыла про это – про своего ребёнка. За все время в монастыре она никогда о нем не думала. Он исчез. Его не было в её мире. Она испугалась потому, что на самом-то деле он в мире был и Ян про это знал.
Она смотрела на него. Глубоко и сдержанно звучал её мягкий альт.
– Я хочу рассказать тебе, Ян. Все это случилось потому, что я ненавидела тебя – из-за этих женщин. Я бросала хищных соколов на жаворонков, на поющие и прыгающие львиные жолудки. Я делала это, это и ещё другое. Потому, что хотела сделать тебе больно. Это мне не удалось. Тебя я ничуть не задела, ни секунды ты из-за этого не спал хуже. Ты нисколько не был оскорблён, не рассердился на меня, ты только посмеялся. Тебе немного стало жаль бабушку, а может быть, и меня. И – видишь ли, Ян, – только это, только это одно и причиняет мне страдание.
Он слушал её, но смотрел вдаль. Смотрел туда, на скалы и темно-синее море. Он отвечал медленно:
– Думаешь, я всего этого не знал, Эндри? Часто я понимал, что нет человека более близкого мне, чем ты. Но как ты ни близка, все же ты – не я. Никогда, никогда ни один человек не поймёт другого. Между ними всегда будет зиять глубокая пропасть, через которую нельзя перекинуть мост.
Она ответила с горечью:
– Как ты умён, Ян!
Он покачал головой:
– Не знаю, очень ли умно это знать. Я этого не выучил, а всегда чувствовал так с тех самых пор, как начал думать. Только постепенно это становилось мне все яснее и яснее. Ты – есть ты, я – я, и так оно остаётся. И у нас нет ничего общего, и мы никогда не сможем слиться. Всегда и навеки человек совсем одинок и совершенно один. Потому и всякая любовь есть ложь. Хорошо знаю, что лгать приятно, приятно забыть правду. Если кому-то это удаётся, то считается счастьем.
Он провёл рукой по своим волосам. Голос его звучал печально:
– Бабушка сказала однажды, что я мог бы заняться твоим образованием, помнишь, Приблудная Птичка? Но это – скверная мудрость, которую ты теперь от меня получишь. С её помощью ты совсем изгадишь себе жизнь. Существует только одно: собственное «я». Это означает: ни к чему серьёзному не надо относиться серьёзно. Серьёзно можно относиться только к мелко-будничному: к спорту или приобретению денег, политике, вину или искусству, что бы там ни было. Относись серьёзно к своим туалетам, Приблудная Птичка, к своей прислуге, – но смейся над жизнью. И над смертью, и над любовью, и над Богом. Смейся над этим, Приблудная Птичка, остроумничай, если способна!
Они бродили по острову от Малой Набережной вверх на Монте-Соларо и вниз к Дамекута или Фаро. На Монте-Тиберио и к морю. В лунные ночи они ездили с рыбаком на ловлю каракатиц или лазили по освещённым солнцем скалам в Сандолине. Нередко он брал её с собой карабкаться на скалы. Натале и Пеппино, два крестьянина с гор, несли с собой канаты и длинную лестницу, взятую из собора.
«Как в Войланде, – думала она, – он сажал меня на лошадь – и я должна была ездить верхом, бросал