ся «элитно-узорной гимназией № 5» столичного города Колизея.
Приглушённый гомон в соседнем со Свенсоном классе тотчас же сменился оглушительный рёвом и грохотом. Тонкий умоляющий голос преподавателя «общественного права», мистера Мэрисона, на мгновение всплыл над всевозрастающим этим грохотом и вновь безнадежно в нём потонул. Слышно было, как с топотом, гиканьем и издевательским хохотом ученики соседнего класса покидали классное помещение. Скорее всего, они при этом ещё и швырялись в мистера Мэрисона всем, что только под руку попадалось, стреляли по нему с игрушечных парализаторов, жгучих миниплазмеров и прочего детского «вооружения». Но видеть всё это сквозь, хоть и тонкую, но всё же непрозрачную перегородку, разделяющую оба класса, Свенсон, конечно же, не мог.
С шумом и грохотом покидали классные помещения не только ученики соседнего со Свенсоном класса. Всё трёхэтажное здание гимназии № 5, буквально, содрогалось от одновременного топота десятков и сотен молодых энергичных ног. И только десятый выпускной класс, в котором в данный момент и вёл Свенсон очередной урок по «Основам космической навигации», продолжал, несмотря на звонок, сидеть тихо, хоть это послушание (по глазам учеников видно было) давалась выпускникам, ох, как нелегко. Десятый «А» особой дисциплинированностью никогда не отличался (наоборот, скорее), просто урок у них вёл сейчас Свенсон, и потому только в классе было так подозрительно тихо. К тому же, вместо классных стен и потолка, перед учениками простиралась теперь бесконечное космическое пространство, которое даже самому Свенсону, бывшему космодесантнику, казалась на удивление реальным.
За неполные две четверти своей педагогической деятельности в гимназии № 5 Свенсон, разумеется, не поднял среднюю успеваемость по своим предметам на более менее значимую высоту (наоборот, оценки учащихся по этим предметам резко снизились, вернее, стали более близки к реальному уровню их знаний). Но приучить гимназистов к такому элементарному понятию, как «дисциплина на уроке» Свенсон всё же смог, хоть и не сразу. Как и привить им некоторый интерес (весьма относительный, правда) к тем предметам, которые преподавал.
– Ну, всё, на сегодня хватит! – медленно проговорил Свенсон, решив не испытывать и далее долготерпения класса, и одним поворотом диска на пульте управления «возвращая» помещению его первоначальный облик. – На следующем занятии мы продолжим рассмотрение этой темы. Ученики, имеющие задолженности по видеорефератам – сдать их к следующему занятию. Оно у нас, если не ошибаюсь, в среду. А сейчас… – Свенсон замолчал, выдержал небольшую паузу, которую класс принял всё с той же молчаливой покорностью, – сейчас я вас больше не задерживаю.
Ученики, наконец-таки, зашевелились, приводя рабочие столы в порядок. В этом тоже была заслуга Свенсона: лишь на его уроках этим неинтересным, занудным даже делом занимались сами учащиеся, а не преподаватели на перерывах либо после окончания занятий.
Вот и сейчас гимназисты аккуратно и в строго определённой последовательности переводили в состояние, так называемого, «ожидающего режима» собственные пульты управления, потом осторожно их опускали в специальные ниши столов. И лишь после всего этого они молча вставали и так же молча покидали классное помещение. На большее терпения учащихся, конечно же, не хватало, по коридору все они, не исключая и гимназисток, мчались уже с бешеным топотом, гиканьем и гоготаньем. Но всё то, что происходила сейчас за дверью, Свенсона уже не касалось, да и не интересовало, если честно. Там они пусть хоть на головах ходят, пусть дурными этими головами о бетонные стены бьются…
– Мистер Свенсон!
Вздрогнув от неожиданности, Свенсон чуть приподнял голову от пульта управления. Так и есть: эта новенькая вновь осталась в классе после окончания урока!
Интересно, что ей понадобилось от него на этот раз?
– Мистер Свенсон! – девушка подошла ближе, остановилась почти у самого стола. – Я вас не очень задерживаю?
– Да, вроде, не очень! – сказал Свенсон, внимательно глядя на девушку. – А в чём дело, Лоран? Что-то непонятно по предмету?
– Я насчёт секции. Хотела бы записаться…
– Вот оно что!
Кроме «навигации» и «передовых космических технологий», Свенсон вёл в гимназии несколько спортивных секций, и в этом заключалась едва ли не главная причина того особого уважения, которое, все без исключения гимназисты, испытывали к бывшему космодесантнику. Что же касается самих секций, то это, безо всякого преувеличения, были едва ли не единственные спортивные секции гимназии, которые учащиеся не только охотно посещали, но и вели себя там на удивление пристойно…
– Вы не против, мистер Свенсон?
– Ну, что ты! – Свенсон улыбнулся девушке. – Буду очень рад! А в какую именно секцию ты хотела бы записаться? Наверное, на космическую акробатику?
– Вот ещё! – Лоран пренебрежительно пожала плечами, потом тоже улыбнулась, несколько загадочно, правда. – Я бы хотела посещать занятия по рукопашному бою.
Уж чего другого, а этого Свенсон никак не ожидал услышать.
– Но там у меня одни только мальчики и юноши, –