в зоне сознания и продукты которого в виде текстов, формул, рисунков, чертежей могут быть переданы от одного человека другому. Но в гл. 1 мы выяснили, что важнейшую роль в нашем познании играет неосознаваемая часть психики. Может ли сознание (часть психики) познать всю психику? Может ли часть понять целое? Ответ очевиден: нет. Глаз видит все вокруг, но не может видеть себя. Паровозный свисток никогда не «узнает», как работает паровой двигатель. Он даже не подозревает о существовании двигателя. Удел свистка – свистеть, когда в него попадает струя пара. Редкие «умные» свистки могут в лучшем случае догадаться, что есть что-то, что производит пар и заставляет их свистеть. Мы не знаем, как и почему действует человек, поэтому мы не можем смоделировать и предсказать его поведение. В V в. до н. э. Сократ задал свой знаменитый вопрос: «Я решил, что перестану заниматься изучением неживой природы и постараюсь понять, почему так получается, что человек знает, что хорошо, а делает то, что плохо?» До сих пор у нас нет на него ответа. Единственное, что мы можем сказать: знание относится к сфере рассудочного ума, а «деланием» управляет подводная часть айсберга – непознаваемая часть нашей психики.
Обычно называют реальностью или «внешним миром» вовсе не некую свободную от всякой человеческой интерпретации первозданную реальность, но то, что мы считаем реальностью, во что верим крепкой и устойчивой верой. Все, что встречается в действительности сомнительного и недостаточного, побуждает нас строить идеи. Эти идеи образуют «внутренние миры», в которых мы живем, отлично зная, что они – наши измышления, что мы ими пользуемся, как картой местности, по которой едем.
В одном наперстке реальности содержится столько информации, что ее не сможет понять целая галактика человеческих мозгов. Мозг не в состоянии понять этот мир, поэтому он придумывает простые и понятные иллюзии, которые заменяют настоящее понимание. Если иллюзии работают хорошо и человек выживает, то он передает эти иллюзии следующему поколению. Человеческий мозг – это генератор иллюзий. Иллюзии эти подпитываются высокомерным убеждением, что люди – это центр мира, что мы одни наделены волшебными свойствами души, нравственностью, свободой воли, любовью и так далее.
Из этого факта и анализа табл. 2.1 можно сделать вывод о том, что человеческое мышление, мягко говоря, слабо приспособлено для моделирования социального мира.
Мысленные модели и реальность
Теперь можно ответить на вопрос о соотношении мысленных моделей и реальности.
Наши ментальные модели – инструмент ориентировки во внешнем мире и решения проблем. Единственным критерием полезности модели является ее прогностическая сила – способность предвидения поведения реальных объектов. Когда мы называем нашу модель «верной», «правильной», «истинной», мы лишь заменяем одним словом следующую мысль в двух ее возможных вариантах: «Я верю в данную модель, потому что я не раз действовал на ее основе в подобных ситуациях, и результаты моих действий меня удовлетворяли» и