Петрович пребывал под градусом, слабо контролировал свои действия, – возразил офицер. – Наверное. ему моча в голову ударила, решил покачать права, показать, кто в районе хозяин. Не на того напоролся.
– Это тебе, ревнивцу, моча в голову ударила! – повысил голос Виктор Сергеевич. Калач решил изменить тактику и покаялся:
– Признаю свою вину, что не сдержался, эмоции, гнев меня захлестнули. Но тому есть веская причина. Александр Петрович, вместо того, чтобы заниматься идеологией, соблюдать моральный кодекс строителя коммунизма, создавать условия для укрепления семьи – ячейки общества, настойчиво приставал к моей жене Ларисе Юрьевне, склонял ее к интимной близости. Несмотря на предупреждения, продолжал ее преследовать любовными посланиями, соблазнял дорогими подарками…
– Он, что же разрушил ячейку или от вас ушла жена?
– Не ушла, но могла уйти, если бы я решительно не пресек его домогательства. Это же типичная аморалка, которая не красит облик и поведение коммуниста, тем более идеолога, обязанного служит нравственным примером для других.
– Вячеслав Георгиевич, не вам судить, аморалка или знаки внимания, проявленные к вашей жене в рамках приличия, – одернул его Макарец.
– Слипчук грубо преступил эти рамки.
– А вы преступили закон. Полагаю, что вы знакомы с творчеством Шекспира, его гениальными трагедиями?
– Знаком, интересуюсь классической литературой и искусством, – отозвался майор, догадываясь, куда тот клонит и не ошибся
– Прочитайте еще раз трагедию о ревнивце Отелло и Дездемоне. Очень поучительное произведение.
«Они со Слипчуком, будто сговорились», – подумал Калач, а Макарец продолжил:
– Чрезмерная ревность – страшное чувство, оно ослепляет человека, лишает здравого разума. Вот и вас попутал этот бес.
– Александр Петрович меня спровоцировал. Посчитал, что коль он секретарь, то все позволено. Он и к другим красивым, молодым женщинам неравнодушен…
– Назовите, кто к ним равнодушен? – спросил секретарь обкома и сам же ответил – Разве, что импотент. Конечно, отношения должны строиться на взаимном уважении, любви, симпатиях и согласии. Если Слипчук был неприятен вашей супруге, навязчив, то почему она сама или вы, не сообщили в обком партии или областную партийную комиссию? Мы бы объективно во всем разобрались, конфликт не перерос бы в жестокое избиение.
– Поймите, я не желал никого вмешивать в свои семейные дела, чтобы все, кому не лень, не полоскали постельное белье, – признался начальник милиции. – Поэтому и провел воспитательную акцию.
– Лариса Юрьевна об этом вас попросила? Может у них настоящая любовь? Мы не вправе вторгаться в их личную жизнь?
– У него и без нее хватает любовниц. Лариса – гордая, предпочитает самостоятельно решать возникшие проблемы.
– В таком случае, не было острой необходимости для «разбора полетов» со Слипчуком. После вашей «воспитательной