речь друга:
– Аха, одену паранджу и буду вести отшельнический образ жизни.
– Никто этого не говорит, – возразил Филипп.
– Тогда прекрати читать нотации. Я хочу уже убраться из этого бара. И вообще, нам пора составить новый план действий, раз вчера все закончилось ничем.
– Ну, я бы так не сказал…
– Заканчивай, Казанова. – Хелен решительно поднялась. – Завтра с утра возьмемся за план. А сейчас меня ждут постель, подушка и таблетка адвила.
– О, я и забыл. Так в чем причина того, что ты так надралась?
– Твое неуемное любопытство.
Развернувшись, она быстро направилась к выходу. Филипп двинулся следом, продолжая допытываться:
– Хелен, да ладно тебе. С кем ты еще можешь поделиться?
– Хелен!
– Хе-лен!
Оставив Филиппа далеко позади себя, она быстро села к себе в машину и лихо отчалила от бара.
Живительный массаж зеленоглазого красавца все еще действовал. Соответственно и настроение было приподнятым.
Правда до тех пор, пока не позвонила ее мать, Лилиан.
Хелен как раз вернулась домой и уже собиралась забраться в постель, предвкушая полноценный отдых.
Резкий звонок не предвещал ничего хорошего. Хелен сцепила зубы и подняла трубку.
– Да?
– Хелен! Что я узнала от Филиппа?! Ты все-таки решила выполнить условия завещания?!
Глава 3
Мать Хелен, Лилиан, была еще той штучкой. После развода с Мелвином, она какое-то время была в депрессии, но потом, оправившись, ударилась в светскую жизнь. Мелвин ей оставил кое-какие средства к существованию, да и до недавнего времени она возглавляла фирму по цветочному дизайну, которую у нее по наступлению двадцати лет переняла Хелен.
Всевозможные светские рауты и вечеринки, занятия йогой, тренинги самосовершенствования, курсы по дизайну заполняли всю ее жизнь. Легкая на подъем, оптимистка с 15-летним стажем, неисправимая болтушка, но далеко не такая наивная, как могло бы показаться на первый взгляд, она быстро сходилась с людьми, вследствие чего имела кучу друзей и знакомых.
К завещанию Мелвина она отнеслась крайне отрицательно, посчитав его последней «дурацкой выходкой этого безмозглого идиота». Даже ее оптимизм здесь не помог. Она и слышать не хотела о том, чтобы Хелен повелась на всю эту бредятину.
И вот теперь, слыша возмущенные возгласы своей матери по телефону, Хелен готовилась к очень непростому разговору.
– Мама, успокойся. Что там тебе наговорил Фил? – стараясь сказать это как можно безразличнее, промямлила Хелен. Перспектива мягкой постели и продолжительного сна все еще маячила в ее еле живом мозгу.
– Не пытайся ввести меня в заблуждение! Я все сразу поняла! Зачем тебе все это, Хелен? Тебе мало денег? Да, у нас не миллионы, но мы и не бедствуем.
Хелен внезапно рассвирепела. Она помнила, как в свое время обошелся с ними Мелвин, внезапно отправив с вещами на съемную квартиру, когда ей было пятнадцать лет. И до сих пор еще не забыла то ощущение позора, когда знакомые и приятели за ее спиной обсуждали их