мы выдержим его и будем всегда вместе.
Пиши мне чаще.
В Гаване Иосиф через своего агента «Марио» познакомился с генеральным секретарем компартии Кубы Власом Рокой, которому он представился сотрудником аргентинского филиала Коминтерна. Когда разговор зашел о приходе к власти нового президента страны генерала Батисты, Блас Рока подчеркнул:
– Он дал нашей стране некоторые демократические свободы и даже позволил легализовать политические партии. Благодаря ему США отменили неугодную кубинскому народу «поправку Платта»[33]. Но кубинцы не могут простить американцам, что они отстранили от власти Временное революционное правительство, во главе которого был уважаемый в стране профессор Гаванского университета Рамон Грау Сан-Мартин…
Решив поддержать тему беседы по «поправке Платта», Григулевич, как бы между прочим, заметил:
– Поскольку «поправка Плата» отменена, ваше правительство имеет теперь право самостоятельно заключать различные международные договоры. В этой связи я хотел бы попросить вас, компаньеро Рока, о следующем. Нельзя ли через коммунистов, представленных в Учредительном собрании, поставить в повестку одного из заседаний вопрос об установлении дипломатических и экономических отношений с Советским Союзом как со страной-организатором Коминтерна.
В этом вопросе Григулевич нашел не только понимание, но и полную поддержку у лидера кубинской компартии. Он назвал ему несколько имен и фамилий, на которых Григулевич мог стопроцентно положиться в своей работе по линии Коминтерна. Практически это были наводки для вербовки людей, полезных для политической разведки. И разведчик-нелегал не упустил предоставленного ему шанса – он привлек к сотрудничеству двух кубинцев, присвоив им клички «Хорхе» и «Орландо», и еще на двух дипломатов, выехавших на работу в Аргентину и Уругвай, получил установочные и характеризующие данные. Своим личным шифром он внес в записную книжку их имена и фамилии для последующей вербовки.
Через два с половиной месяца для встречи с Григулевичем в Гавану из нью-йоркской резидентуры прибыл новый куратор по линии политической разведки Павел Пастельняк. Это был высокий, с тяжеловесным взглядом глубоко посаженных черных глаз и с мрачным, изрытым оспинами лицом пожилой человек. Он был старше Иосифа почти на двадцать лет, однако в разведку пришел намного позже своего молодого коллеги и чувствовал себя в ней весьма неуютно из-за незнания английского языка.
Когда Григулевич рассказал ему о своем положении на острове Куба и о проведенных им двух вербовках, то Пастельняк, посмотрев на него своим тяжелым взглядом, который не каждый мог выдержать, сердито обронил, обращаясь к нему сразу на «ты»:
– А кто давал тебе санкцию на эти вербовки? Ты вроде бы не испрашивал у нас на это разрешения?
Вопрос Пастельняка задел за живое Иосифа, и он со свойственным ему юмором изрек:
– Давайте, Павел Пантелеймонович, замнем для полной неясности и вашей