и тогда она станет моей. Опущу эту стерву на колени, – от его самодовольного заявления я кривлюсь.
Насколько можно быть глупым, ведь именно так и думают мужчины, получившие отказ. Они готовы на всё ради удовлетворения своего никчёмного эго, и это безумно скучно. Когда же они поймут, что не женщину нужно ставить на колени, а весь мир? Никогда, видимо. Продуктивнее это обсудить с Нейсоном, он хотя бы думать умеет, не поддаваясь эмоциям.
– Есть что-то ещё? – Сухо спрашиваю Ларка.
– Не хочешь развлечься? Ты и я снимем каких-нибудь девочек и приведём завтра, чтобы позлить наших отцов. Как тебе идея? – Смеётся кузен, а я закатываю глаза.
– Совет. Бесплатный, к слову. Вместо того чтобы, фантазировать о похоти, лучше сними для себя свободный мозг, он тебе нужнее, как и здоровье. Ты отвратителен сейчас, – грубо отзываюсь, поворачиваясь к нему.
– Как, чёрт возьми, тебе удаётся не трахать никого, Эйс? Как? Как ты живёшь так? Неужели, ни разу не хотелось? Ведь в девятнадцать ты ещё хотел примитивных удовольствий. Что изменилось? Что случилось, раз ты так резко поменялся? – Ларк выпрямляется в кресле и придвигает корпус ближе ко мне.
– В мире есть вещи интереснее, чем секс. Я никогда не отрицал, что сам поддавался эмоциям и влиянию тестостерона, но он не принёс мне никакого удовольствия. Я предпочитаю иное, где никогда не растеряю свои навыки быть умнее многих и всегда остаться правым, угадывая события и предотвращая их. А секс, пусть он дальше развращает умы мужчин, чтобы освободить мне дорогу. Развлекайся, Ларк, тебе только это и осталось, – сухо отвечаю ему.
Девятнадцать лет, тогда я был другим. Ещё не понял самого себя и того, что в моих руках, не развивал память и умение наблюдать. Я был глупым и примитивным, теперь предпочитаю не помнить о том, как это сказалось на мне и моём разуме. То время прошло, и теперь, действительно, осталось только настоящее.
– Оскорбления – твой конёк, Эйс. Любишь ты вбить последний гвоздь в деревянную коробку…
Не слушая более кузена, быстро оглядываю зал. Её нет, отец продолжает играть, как и другие. Никто не ушёл кроме неё. У меня появился шанс узнать больше. Лично. Прекрасно, рыбка сама поплыла навстречу к акуле, чтобы увидеть, что это такое на самом деле. Лучшего я бы не мог представить.
– Ты меня утомил, – поднимаюсь из кресла и широким шагом выхожу из комнаты.
Какие у неё духи? «Версаче»? «Шанель»? «Пако Рабан»? «Нарциссо Родригес»? Эти ароматы кружат вокруг меня, но я не помню, чтобы уловил хоть какой-то запах у неё. Значит, что-то похожее на всё перечисленное. В моей голове предстаёт план дома. Она может быть в основном зале, если следит за организацией завтрашнего банкета, то, вероятнее всего, решила проверить, всё ли убрали и подготовили.
Направляюсь в другой зал и осматриваю тёмное и пустое помещение. Никто из дома не выходил, на улице дождь и ветер. Она не из тех людей, кто предпочитает прохладу,