мне лицо, как будто я его могла узнать. Но откуда здесь взяться знакомым?
Тут к облупленной лавке подбежала собака, вернее, наполовину подъехала. Когда-то бедную таксу видимо переехала машина, и задние ноги ее парализовало. А сердобольный умелец-хозяин изготовил тележку-протез, чтобы она могла снова бегать. Черный пес весело тащил за собой двухколесное косолапое чудо, быстро перебирая короткими передними лапками. Он, верно, учуял домашний сулугуни в моей икатовой сумке, купленный ранним утром на рынке у веселой грузинки. И теперь бедолага заглядывал в глаза, непрестанно виляя хвостом. Да-да, несмотря на парализованные лапки, хвост непостижимым образом продолжал отчаянно вилять.
– Ты прямо какой-то собачий киборг! – сказала я и угостила его сыром. А мужчина прикурил вторую сигариллу от первой и чуть повернулся в нашу сторону, на тридцать градусов, не больше, но все же достаточно, чтобы наши взгляды встретились. Впрочем, он тут же отвел глаза и втянул голову в плечи. Но я все же успела заметить неестественно широко распахнутый серо-голубой взгляд, как будто он старательно таращился, чтобы все могли оценить, какие большие и красивые у него глаза и пушистые ресницы. Впрочем, впечатление сглаживалось искренностью взгляда – эдакий великовозрастно-мальчуковый gaze с искорками удивленного восторга, гаснущими от робости.
Ну конечно, это был Герострат. Я его сразу узнала. Он попытался неловко погладить таксу-инвалида. Но та ловко увернулась и, проехав колесом по его скосолапленному черному конверсу, удивительно быстро для своего состояния направилась к небольшой банде чаек, замышлявших какое-то явно нехорошее дело у самой кромки моря. Герострат нервно достал следующую сигариллу.
– Los que fuman Cohiba no van morir de cáncer, pero aquellos que no fuman van a morir de envídia.
– Простите?
Мое чуткое ухо сразу же узнало глубокую теплую хрипотцу.
– Это кубинская пословица о ваших сигарах.
Он, наконец, отважился посмотреть мне прямо в глаза, но получилось как-то виновато и растерянно.
– Я говорю, вы слишком много курите, Дмитрий Дмитрич!
– Простите, – повторил он повторил еще менее уверенно и поспешно погасил недокуренную «коиба». – Мы знакомы?
– Нет, но мне понравился ваш Жозеф Гарсэн в «Нет выхода» и еще Герострат. Я была на премьере прошлой осенью. И как-то запомнилось, что зовут вас как чеховского Гурова. Впрочем, ваша фамилия совсем не подходит к имени.
– Правда? Я никогда не думал об этом.
– Вы здесь на гастролях или на отдыхе?
– Приехал организовывать гастроли, но заодно вот выдалась пара дней. А вы?
– Заканчиваю новую книгу. Пишу, знаете ли.
– А… как вас зовут? Согласитесь, мы в неравном положении. Вы знаете обо мне чуть больше.
– Давайте я буду Неаннасергевна.
– Как вы сказали?
– Ну, у Чехова, помните, ее звали Анна Сергеевна. Даму с собачкой.