в разум её образами вложить. Та в ответ захотела сжечь его. Да только шар, выпущенный ей, об меч Грега разбился. Да только тело Грега само словно двигаться начало, вновь, он сторонним наблюдателем сделался. От всех ударов её уходил он ловко, как никогда ранее.
«Дом свой сожжешь!» – внушить попытался. Это деву остановило.
Анфиянна недовольно покосилась на язычки пламени повсюду, щелкнула пальцами, и те исчезли, только темные пятна и запах гари оставили.
«Не смей так говорить! Звезды – жемчуг, раскиданный по небосводу Тремя Великими Светилами для защиты нашей. Мой народ столь долго поклонялся Великому Свету. И стольких бед стоило, чтобы мне он поклоняться начал, чтобы Свету равной сделал, чтоб возвысилась я над светилами. И ты, чужеземец, не смей говорить и думать не смей, что звезды и Светила Великие грязи подножной подобны!»
Грег устало отмахнулся от нее, спорить с девицей хотелось еще меньше. Рассмотрел внимательно меч в руке: легкий – что за сталь дивная? Светлый слишком, только рукоять золотом покрыта.
«Исчезни», – приказал мечу. Так и произошло.
Затем, не обращая внимания на девицу, прожигающую его взором, Грег вернулся к зеркалу: оно от шара огненного треснуло, но всё еще незнакомца показывало.
Анфиянна молча наблюдала за ним, постепенно успокаиваясь.
«Грегори, – она плавно подошла к мужчине, – ты не мой Воин, но я чувствую, словно дух его рядом. И боль твою ощущаю. Один ты, Грегори. И где дом твой, не знаешь. Но помоги мне, Грегори – муж благородный. Помоги мне, народ мой защитить. Отправься в град со мною. Там я тебя с великим чародеем познакомлю. Пусть покарают Великие Светила, если обману тебя. И в граде мятежном мы оба найдем пути свои».
Глава 3
Решение далось Грегу непросто. Согласился. Чувствовал себя предателем, беглецом с поля боя, но разумом понимал: Анфиянна права.
Анфиянна приказала служанкам проводить его в комнату и сделать всё, дабы почетный гость ни в чем не нуждался.
Все зазывные взгляды прислуги Грегори проигнорировал. Жестом показал, оставить в одиночестве, и, когда белая дверь закрылась, осмотрелся. Комната опять была золотистых цветов. И совсем небольшой: одна кровать, у широкого окна – стол из красного дерева, рядом на стене – зеркало.
Грегори подошел к последнему. Несколько минут рассматривал лицо в нем, надеясь увидеть хоть одну знакомую черту. Тщетно. Он так и не узнавал себя. Затем коснулся пряжки плаща, намереваясь отстегнуть его. Не вышло. Внимательно осмотрел – на этом странном одеянии не было ни одной защелки – ничего, чтобы снять его. Велел появиться мечу. Получилось. Но и тот одеяние не разрезал.
Захотелось взвыть, закричать. Но Грег лишь устало опустился на кровать.
«Отдых», – приказал сам себе и уснул.
***
Он не знал, сколько проспал – за окном по-прежнему было светло.
Грегори рассматривал это чужое небо: пока только одно Светило, даже луна видна. Но и её он не узнавал. В его прошлом луна была с пятнами фиолетовыми,