(то есть, вместо кучи непонятных черточек ребенок стал изображать мир в формате «точка-точка-запятая»), какой-то добрый человек рассказал мне о кошках Сиама. Оказывается, в Сиаме королевские кошки сторожили дворцы, а в знак отличия носили кольца на хвостах, оттого у них кончик хвоста загнут – чтобы кольца не посыпались. Эта красивая легенда меня полностью очаровала, в результате появилось множество рисунков сиамских кошек на ногах-палочках и с загнутыми хвостами, точащими кверху, унизанными огромными кольцами. Старшие не знали, куда девать рисунки – они были везде. Их использовали как черновики и подстилку в домашних работах, маленькие картинки часто шли на закладки во все книги. Там я их нахожу и теперь, с подписями вроде «Миляуша, март-92. Три кота».
Но настоящие боевые коты – это персидские, в чем я убедилась в 1995 году, когда тетя привезла своего рыжего перса по имени… ну да, его звали Персик. Персик был совершенно безжалостен к чужим людям, особенно ненавидел детей. У него была длинная рыжая шерсть, утопленный нос и очень недовольное выражение морды. Любимым его развлечением была разлечься поперек коридора и царапать пятки мерзким людишкам, которые пытались переступить через него по пути на кухню. Котик был отъявленный садист и негодяй.
Время шло, и в 1996 году мы с мамой наконец-то получили собственную квартиру. На лестничной клетке всего три двери, наша средняя. Как выяснилось позже, соседи слева обожают кошек, соседи справа их ненавидят. Мы с мамой официально сохраняли нейтралитет, но на самом деле мы состояли в союзе с соседкой из левой квартиры, тетей Олей, и подкармливали приблудных котов в тайне от соседки справа, Земфиры. Надо сказать, что Земфира (ее можно было не звать апа, потому что не заслужила) обладала скандальным характером и имела привычку ломиться к нам в дверь и устраивать разнос каждый раз, когда обнаруживала следы пребывания котов в подъезде (нам оставалось радоваться, что это случалось редко).
У тети Оли была кошка Микки, тогда уже взрослая, солидная, очень умная и тактичная кошка. На втором этаже пенсионеры держали кота Матроса, черного крупного самца с поперечной белой полосой на спине. Матрос был очень красивый и легко шел на контакт. Он каждый день выходил на улицу «по делам» и потом частенько сидел на лестнице под своей дверью в ожидании, чтобы кто-нибудь из соседей позвонил в дверь. Для меня было счастьем встретить Матроса на лестнице, поговорить с ним, позвонить за него в дверь и поздороваться с его добродушными стариками.
Осенью 1996 в нашем дворе обитало кошек шесть, подброшенных или полудиких, пришедших с огородов. Всем я раздала имена. Нетрудно догадаться, что имена были вычурные и неуместные, но нашим дворовым барсикам было все равно, на какую кличку отзываться, лишь бы кормили регулярно. Мама их называла совсем другими именами, иногда не слишком приятными. Дворовые коты жирели и отращивали зимнюю шубу на объедках с нашего