грязная одежда еще не лежала в ванной – я слегка успокоилась, но тут же разволновалась опять. Что скажу я им, когда они вернутся?
Этот вопрос я задала Тамарке, на что она покрутила пальцем у виска и закричала. Она всегда кричит, если появляется подходящий случай.
– Мама, ты невозможная! – закричала Тамарка. – Вижу, тебя действительно пора спасать. На этот раз ты не обманула. Говори, как зовут его?
– Кого? – опешила я.
– Да американца твоего, с которым у тебя роман страшенный. Не зря же америкашку хотели сбросить с моста, значит он каким-то концом замешан. Кстати, как попала ты в ту глухомань?
К этому вопросу я никак не была готова, потому пришлось лгать, импровизируя; не про измену же мужа ей рассказывать.
– Американцу решила просторы России показать, – брякнула я.
Тамарка зашла в тупик.
– А что же это он был в пижаме, а ты пальто? Как могло выйти такое?
«Странная логика у этой Тамарки,» – подумала я, и, не моргнув глазом, ответила:
– Мы были в гостинице, занимались любовью, вдруг на меня нашло, ты же меня знаешь…
– Знаю-знаю, – охотно подтвердила Тамарка.
– Ну вот, слово за слово, я психанула, накинула пальто и бежать, а он за мной. Естественно в пижаме. В чем был в том и побежал. По-иному разве меня догонишь?
– Не догонишь, – компетентно подтвердила Тамарка.
– Вот и он не догнал. Бежал-бежал, пока эти «братаны» его не схватили.
– Подожди, – оторопела Тамарка. – Ты же говорила, что «братаны» его тащили из джипа, а ты на мосту в это время была.
– Господи, все так и было! – рассердилась я. – Какая ты, Тома, недоверчивая. Я была на мосту, он меня догнал.
– Ты же только что говорила, что не догнал.
– Ах, черт тебя побери! Не придирайся! Сначала не догнал, потом догнал на свою же голову, и мы опять поругались. Он в пижаме своей убежал, а вернулся уже в джипе. Тут-то его «братаны» и столкнули. А за ним и меня. А дальше ты все уже знаешь.
– Мне казалось, Мама, что я знала и то, что ты только что рассказала, – пробурчала Тамарка. – И тут же выяснилось, что знала я все не так. Ну, да бог с тобой. Раз «братаны» его схватили, значит он знает за что. Поехали к нему.
– Тома, я же русским языком сказала: мы поругались и он, расстроившись, на «Кадиллаке» своем укатил неизвестно куда. Он безумно в меня влюблен. Может уже руки на себя накладывает.
– А, черт! – нервно прикусила губу Тамарка. – Это он не вовремя… Ладно, времени в обрез! Имя его говори, и я побежала, а ты закройся здесь, дверь подопри и бабу Раю с Санькой жди. Как только они придут, сразу мне звони. Да я и раньше пришлю за вами ребят своих.
Тамарка вытащила из кармана пиджака «Паркер» и приготовилась записывать имя американца, я же ломала голову как ей сообщить, что имени-то как раз я и не знаю.
– Имя! – гаркнула Тамарка.
– Не знаю, – сникла я.
Тамарка остолбенела:
– А как же вы общались?
– Мы говорили друг другу ласковые слова, – принялась оправдываться