из Унцукуля. Отец родом из Гедатля, мать – из Генучутля.
– Он тоже стар?
– Нет, напротив, очень молод.
– Как же могли молодого человека назначить предводителем? Я знаю, что восстание в Чечне возглавляли убелённые сединами шейхи, как, например, Мансур… Гази-Магомед из влиятельной семьи?
– Наоборот, из семьи бедного узденя, к тому же рано осиротел.
– За что же такая честь? – спросил генерал.
– Он учён и смел, молод и здоров, то есть обладает всем тем, чего недостает его наставнику – ярагскому шейху.
– Известно ли вам, когда и в какую сторону собираются выступить мятежники?
– Этого я сказать не могу, но, если узнаю, сообщу.
– Благодарю вас.
Григорий Владимирович Розен (1782–1841) генерал-адъютант, командир Отдельного Кавказского корпуса
Розен протянул араканскому кадию кошелёк. Командующий корпусом не стал писать донесение и ждать особого распоряжения. Считая нападение лучшим способом обороны, он решил выступить в сторону Гимр.
С батальоном пехоты и пятью сотнями всадников Розен двинулся к Гимрам по дороге через Ишкатры-Каранай. Перевалив через Койсубулинский хребет, отряд остановился на горе Азалкач, расположенной напротив аула.
Гимринцы, обеспокоенные внезапным появлением русского отряда, выслали парламентеров на переговоры с генералом. Розен принял их и заставил гимринского старосту дать клятву верности императору России.
Имам Гази-Магомед в это время находился в Балахани у шейха. Шамиль сообщил ему о состоявшихся переговорах и уходе отряда гяуров. Тогда шейх Ярагский велел срочно созвать глав обществ, признавших шариат, в Гимры. Выступив перед ними в мечети, Гази-Магомед сказал:
– Аллах помог нам. Аскеры[43] гяуров не решились спуститься с Азалкача. Нам нечего бояться их. Возвращайтесь в свои селения и скажите тем, кто ещё не поплевал на ладонь, перед тем как взяться за оружие, пусть не сомневаются. Газават объявлен. Если хотят обрести лучшее место в раю, громкую славу на этом свете и часть большой добычи, пусть поторопятся. Я жду их в урочище Чумескент.
Возвышенность, пересечённую глубокими оврагами, крутыми рвами, обрывистыми уступами скал, отвесными стенами гор, поросших вековым лесом, Гази-Магомед избрал местом сбора ополчения. В этом месте, почти непроходимом, он с раннего детства знал каждый камень, каждую стежку.
Чумескентское урочище имам решил сделать ещё более недоступным, соорудив на высоких выступах гранита каменные стены с бойницами, сторожевые башни. Звериные тропы, на которые редко ступала нога человека, он преградил завалами, перед ними вырыл, замаскировав, ямы-ловушки.
Чумескент находился на расстоянии тринадцати-четырнадцати верст от Темир-Хан-Шуры, военного лагеря русских, где постоянно квартировали войска.
Бывшее маленькое селение Темир-Хан-Шура, раскинувшееся в неглубокой котловине Кумыкского холмо-горья, русское командование считало важным стратегическим пунктом в Дагестане. Это место с