я подумал, пусть зовут.
В людской толпе мне даже эти строки
На ум, как говорится, не идут.
В деревне, я признаюсь, мне спокойней,
И лес, что рядом, радует меня.
И рифмы о стране свободной, вольной
Слагаются в уме средь бела дня.
И хочется звериною тропою
Уйти, порой, в такую глухомань,
Где тишина небесною струною
Мне допоет мой жизненный романс.
Война
Нивы стонут от боли.
Весь изранен Донбасс…
Взорван звон колокольный,
В Бога целит фугас.
Молят матери, жены
У развалин церквей
За войной опаленных
За отцов и детей.
Все по высшему счету,
Счета малого нет.
Ополченскую роту
В бой ведет Божий перст.
В бой священный и смертный
За славянскую быль,
За живых и за мертвых,
За сгоревший ковыль.
Все по высшему счету…
Хлеб и порох в цене.
Бог считает «двухсотых» —
Лишь с крестом на челе…
Есть много слов о добром самом,
О самом вечном на земле…
Но скалит зубы тень Обамы
На древнерусской стороне.
Горит Донбасс. Сгорают хаты.
Алеет кровь, гремит война!
И в землю падают солдаты,
Не понимая в чем вина.
Но правда та, что светит Свыше,
Что ополченцев в бой ведет!
Донбасский стяг на Небе вышит,
Его стихия не сметет.
Пусть весь эфир пропитан мраком.
Но вера есть, что мрак уйдет.
И над горящим в поле танком
Светило красное встает.
Оно встает уже как чудо
На этой взорванной земле.
Сгорят зловещие иуды
С позором вечным на челе.
Ночь над Донецком безсонная,
Ночь в ожиданье добра…
Ранен ребенок… от стона
Звезды не спят до утра.
До Вашингтона и Киева,
До президентских палат.
Вопли народного гнева,
Стоны проклятья летят.
Стонет малец умирающий,
Смотрит на небо в упор.
Ангел, небесный товарищ,
Встал, передернул затвор.
"Весь мир оскалился на Русь…"
Весь мир оскалился на Русь
По злой науке люцифера.
Ложь утверждает свой союз
С зловещим образом Вольтера.
И нет конца паденью душ,
Гордыня правит под луною,
И сонмы умненьких кликуш
Толпой идут за сатаною.
Но Русь жива! Русь будет жить
Наперекор всемирной злобе:
Растить хлеба, детей крестить,
Копить добро в своей утробе.
А если кто-то посягнет
Разрушить русские святыни —
Добро на помощь нам придет,
И зло – оно, конечно, сгинет.
"Распоясалось зло мировое…"
Распоясалось зло мировое,
Да