на дверь со стороны дороги, ручка была слева, с этой стороны она была справа. Создавалось впечатление, что если я сейчас открою эту дверь, то снова окажусь на шоссе около скучающего без меня автомобиля. Чтобы не проделывать казавшийся бессмысленным путь, я решила сократить расстояние, пройдя грот насквозь, и потянула за кольцо. Несмотря на то что было раннее утро и солнечные лучи не попадали на скрытую в толще камней тёмную ручку, она оказалась тёплой, и у меня возникло ощущение лёгкого рукопожатия.
Дверь не открылась, и я уже, было, хотела вернуться на шоссе тем же путём, каким пришла, как вдруг перед моими глазами будто бы кто-то ещё раз прокрутил плёнку из когда-то давно увиденного сна. Его обрывки всплывали в памяти разрознено: летящая по мокрому шоссе машина, красивый и таинственный каменный грот (не помню, подходила ли я к нему во сне), а дальше… Я силилась вспомнить, что же было дальше, изо всех сил напрягая память, как вдруг почувствовала лёгкое струящееся тепло, поднимающееся от кончиков пальцев, касающихся кольца. Словно кто-то пытался помочь мне восстановить в памяти, что же было дальше там, во сне. И, наконец, в моей голове словно стёрли туман.
Утро, быстрый бег машины по шоссе. Потом идеальный асфальтовый настил поменялся, по всей видимости, шли ремонтные работы. Но я хорошо помнила, что мне не снилось ощущение опасности, даже когда машину начало подбрасывать на тяжёлых бетонных плитах. Впереди за коротким прямым отрезком, следовавшим за извилистыми закоулками шоссе, шёл мост, перекинутый через неглубокую речку. Я закрыла глаза и ещё раз увидела его невысокую решётчатую белую ограду и свою машину, пробивающую эту ограду после головокружительного вальса на скользкой поверхности моста. В этом во всём было одно но. Я проезжала по нему сотни раз, и прекрасно помнила этот мост. Он был точно такой же, как во сне, только ограда его была не белая, а чёрная.
Шаря по дальним уголкам своей памяти и собирая обрывки сна, я видела, как моя машина летит вниз, но не помнила удара. Сквозь какую-то пелену видела машину спасателей, но не могла понять, откуда она взялась.
Дальше кадры замелькали быстрее: носилки, лежавшие под наклоном на крутом берегу реки, меня опускают на них четыре пары осторожных рук, на моей шее защелкивается фиксирующий воротник.
Я прикрыла глаза, что-то мешало мне вспомнить всё до конца. Я снова видела склонённые надо мной лица четырёх людей в светло-зелёной спецодежде. Вот один из них делает шаг назад, и сквозь какую-то пелену проступает ещё одно лицо. Наконец-то я вижу его отчётливо: невероятно красивое, обрамленное светлыми вьющимися волосами, касающимися плеч, с глазами, искаженными болью, источающими сострадание, глазами, цвета светлеющего у горизонта неба.
Теперь я вспомнила всё. Магия вернувшегося сновидения оставила меня, и я открыла глаза, чувствуя лёгкую дрожь в ногах. Тяжёлое дверное кольцо, которое я всё ещё сжимала онемевшими пальцами, не позволило мне упасть. Только сейчас я почувствовала, что дверная ручка