речь все же идет о социальных процессах, то исключительно в терминах ответа на вопрос, грядет ли социальный взрыв или удастся его избежать. Объективные же показатели социального состояния общества в медийном пространстве практически не обсуждаются. Более того, они отодвинуты на второй план и в экспертном анализе.
В этой связи социальные проявления кризиса, выраженные в изменении доходов, потребительского поведения, ситуации на рынке труда, демографической динамике и т. д. требуют особого рассмотрения. Разумеется, эта проблема характеризуется высокой политической значимостью и стремлением к социальной стабильности, для достижения которой в предыдущие годы было потрачено большое количество материальных и нематериальных ресурсов. Очевидно также, что характер, вектор и глубина социальных изменений в значительной мере будут определять направления посткризисного развития.
Большинство аналитиков сходятся во мнении, что настоящий кризис имеет крайне специфический характер и существенно отличается от своих предшественников. Анализ динамики доходов населения и их структуры, процессов, происходящих на рынке труда, демографического развития, изменений миграционной ситуации, исследование реакции на кризис систем социальной защиты в регионах России, оценка социального самочувствия населения в меняющихся экономических условиях позволили установить, что действие кризиса было неоднозначным и не всегда кризисным. Так, по ряду параметров снижения не наблюдалось, а по другим произошел откат к уровням 2013 г., который в качестве кризисного вряд ли кто-то рассматривал. На фоне многочисленных прогнозов различной пессимистичности ситуация в социальной сфере на начало 2015 г. не представлялась откровенно кризисной. Отчасти это объяснялось запаздыванием статистики, особенно социальной, отчасти – силой социальной инерции, отчасти – труднопрогнозируемой спецификой нынешнего экономического кризиса.
На этом фоне объективные оценки изменений в социальной сфере представляются особенно важными. Можно ли удержать падение качества и уровня жизни российского населения в социально приемлемых границах? Какие механизмы этому способствуют? Какие стратегии поведения позволят российскому населению преодолеть последствия кризиса? Будет ли играть в пользу населения лаг между экономическими процессами и социальными последствиями кризиса?
В данной работе мы представляем многомерную оценку социальных процессов, происходящих в связи с разворачивающимся в 2014-2015 гг. в экономике России кризисом.
1. Доходы и уровень жизни населения
Сокращение реальной заработной платы и реальных доходов населения привело к росту уровня бедности: в первом полугодии 2015 г. доля населения с денежными доходами ниже величины прожиточного минимума составила 15,1 %, что на 2 п.п. выше уровня бедности соответствующего периода 2014 г. В условиях роста цен и снижения покупательной способности денежных доходов населения риски бедности населения возрастают, особенно лиц, среднедушевые доходы которых лишь незначительно превышают прожиточный минимум. Кроме того, увеличивается склонность населения к сбережениям с целью создания «подушки безопасности».
Рост нестабильности рынка труда, высокие риски снижения в реальном выражении трудовых и других видов доходов, изменили потребительское поведение населения. Опросы населения фиксируют, что в условиях снижения покупательной способности доходов люди начинают экономить. Потребительское кредитование, как инструмент сглаживания флуктуации доходов не работает, люди в значительной степени полагаются на традиционно крепкие для России внутрисемейные связи и трансферты. Наблюдается спад интереса населения к потребительским кредитам, в том числе из-за роста ставок, и возрастает доля просроченной задолженности.
Реальные располагаемые денежные доходы
Впервые с начала 2000-х гг. доходы российского населения сокращаются.
По предварительным данным денежные доходы населения в октябре 2015 г. в среднем на душу населения составили 31 014 руб., среднемесячная номинальная начисленная заработная плата одного работника – 33 240 руб.[1] Средний размер назначенной пенсии в сентябре 2015 г. составил 12 106 руб.[2]
Реальные располагаемые денежные доходы населения (доходы за вычетом обязательных платежей, скорректированные на индекс потребительских цен) и реальной заработной платы с ноября 2014 г. по октябрь 2015 г. сокращались (рис. 1). Этот показатель снизился в январе-октябре 2015 г.[3] на 3,5 %, а реальная заработная плата – на 9,3 %[4].
Если в ноябре 2014 г. реальные располагаемые денежные доходы населения снизились на 3,8 %, а реальная заработная плата – на 1,2 %, то в октябре 2015 г. реальные располагаемые денежные доходы населения снизились на 5,6 %, а реальная заработная плата – на 10,9 %. В январе-октябре 2015 г. в реальном выражении денежные доходы снижались менее значительно, чем заработная плата.
В структуре денежных доходов населения в III квартале 2015 г. уменьшилась доля оплаты труда с 66,9 % до 65,3 % (на 1,6 п.п.) и возросла доля доходов от собственности