что естественно, то не безобразно, а прекрасно.
Пожирая девушку похотливо-маслянистым взглядом, велел:
– Ну-ка, покажи свое богатство, свои неземные прелести. Не скромничай, здесь все свои, тебя не убудет, – потянулся рукой к ее высокой груди, но Яна ее оттолкнула.
– Игорь Глебович, не смущайте девушку, – вступился Райков.
– Ха, она сама, любого в краску вгонит, – возразил советник и потянулся к бутылке шампанского «Новый Свет» с портретом князя Голицына – родоначальника крымского виноделия – на этикетке. Разорвал блестящую фольгу и без хлопка аккуратно выкрутил пробку.
– С меня довольно, завтра много работы, – главспец накрыл большой хрустальный фужер ладонью.
– Андрей, ты меня удивляешь, – советник замер с бутылкой в руке. – Работа – не волк, в лес не убежит. Мы просто обязаны выпить за молодость и очарование Яны, иначе она обидится. Правда, Яночка?
– Да, обижусь, – девушка кивнула головой. Укоризненно и грустно взглянула на Андрея Захаровича. В ее глубоких глазах отразилась неподдельная печаль.
– Тогда, разве что фужер шампанского, – согласился гость. – И ни капли больше, организм уже не принимает.
Каморин театрально поднялся с полным фужером и выдал экспромтом: – Будь всегда, голубка Яна от любви и счастья пьяна.
– Чудесно! – по-детски обрадовалась она и наградила советника скромным поцелуем в щеку. Невольно для себя Райков ощутил, как острые шпильки ревности кольнули его сердце. Не глядя на Яну, выпил шампанское, закусил ломтиками сыра и буженины. Тягостную паузу нарушил Игорь Глебович:
– Теперь твой тост, Андрей Захарович. Видишь наша великолепная Яна в томительно-трепетном ожидании.
Девушка, подавшись вперед телом, поощрительно улыбалась, склонив набок прелестную голову.
– Если так, то открывай коньяк, Игорь Глебович, – неожиданно потребовал столичный гость.
–Это другое дело. Так держать! – обрадовался Каморин, отвинчивая колпачок на бутылке «Ай-Петри». Налил в фужеры золотистый напиток, а Яне – шампанское. Райков собрался с мыслями, но ничего оригинальное не пришло на память. Пытался вспомнить что– либо из стихов Блока или Есенина, но непокорные рифмы убегали прочь.
– Будь любима и счастлива! – пожелал он смущенно, осознавая, что не оправдал ее ожиданий.
– Просто и убедительно, – похвалил его советник. – Ведь любовь и счастье неразделимы.
Едва гость выпил коньяк, Яна смело поднялась с места и прильнула к его губам. У него перехватило дыхание. Райков ощутил приятную мягкость и теплоту ее губ. Словно из далекого детства на него повеяло запахом нежных лесных фиалок.
– Так нечестно, – советник прервал их долгий поцелуй. – Я тоже хочу, Яна, ты чародейка.
– А вы, ты, Андрей, клевый мужчина, – промолвила девушка и приказала Игорю Глебовичу. – Наливайте! Мне мускат белый красного камня. Переполняют эмоции, тоже хочу слово сказать.
– Огонь-девка, кровь с молоком!