окутывает радушием и любовью…
За разговором странным уютом обволокло мысли, тело расслабилось в неге и полном душевном покое, давно забытым в беготне и нервах последних событий. Я был сильным (пусть духом, если не телом) и принял на себя обязанность защиты, девушка в ответ окружила нежным счастьем любви. Любовь предназначалась ребенку, но меня втянуло в круг радости, которую чувствовала каждая клеточка организма.
Через какое-то время я поинтересовался:
– Устала?
– Нет, хозяин.
Неправильно спросил.
– Ребенку не пора отдохнуть вместе с мамой?
– Хотелось бы.
– Тогда давай спать.
– Вы имеете в виду…
– Говоря «спать», я имею в виду спать! – Я нервно отвернулся от соседки, которая никак не могла понять очевидного: не враг я ей и не хозяин!
И ругать бессмысленно. Она заботится о будущем ребенке, хочет, чтоб он выжил, ради этого идет на все. Нам, мужчинам, не понять. Мне проще под нож лечь, чем хотя бы раз заискивающе сказать кому-то «хозяин». Помню, как издевался над сотрудниками фирм, проталкивавших услуги под видом изучения общественного мнения. Едва заслышав «Здравствуйте, мы проводим телефонный опрос…» (дальше идет привязка темы к скорому впариванию товара или услуги), мое лицо расплывалось в улыбке предвкушения. Дождавшись обязательного «Как могу обращаться к вам?» (это непреложный закон маркетинга, клиент должен чувствовать свою исключительность, оттого к нему необходимо обращаться по имени), я выдавал коронное: «Хозяин. Называйте меня хозяин».
И ведь называли. Не все, но все-таки. Давились, злились, но алчность побеждала. Как говорил хозяин петуха из анекдота, не приведи боже так оголодать.
Возникло ощущение, что меня спиной в зефир окунули: ко мне придвинулось нечто большое и мягкое, впитало в себя, где-то подперло, утопило в неге и окутало теплотой.
– Не возражаете, хозяин? – сказала придвинувшаяся Любослава.
– Нисколько, – честно признался я.
Глава 7
Очень быстро настало утро. Под гогот собравшихся на палубе ушкурников я поднимался по лесенке через люк. Внезапно скрутила слабость, голова поплыла, и меня опрокинуло обратно в трюм.
Причина оказалась проста – рано встал после болезни. Следующие несколько дней я пролежал в трюме «Везучего», отгороженный от пленников, большей частью согнанных туда же. Днем их связывали, на ночь забирали с собой на стоянку. Меня не трогали. Любославу оставили ухаживать за мной, это устроило всех.
В последние дни планы Урвана поменялись. Что-то я слышал сам, остальное в виде слухов приносила Любослава, которая переговаривалась с другими пленниками. Каждый краем уха что-то слышал, вместе старались сложить картинку. Если отсеять лишнее, то мы пересеклись с целой флотилией, двигавшейся в обратном направлении – вверх по течению. Дикая империя собирала флот и готовилась к большой войне. Им требовалось все: суда, кони, продукты, люди. Все спешили воспользоваться случаем, чтоб заработать больше. Урван тоже развернул свою потяжелевшую эскадру. Теперь