ничего не понял. Попросил пояснить.
– Ты слышал поговорку «Что с боя взято, то свято»? – спрашивает.
Киваю. Конечно слышал.
– Вот ты меня с боя с вампиром и взял. А по нашим обычаям, если воин женщину в бою взял и в свой шатёр на руках унёс, то выйти она оттуда может только вместе с ним. Потому что теперь ему принадлежит.
– Как это? – переспрашиваю.
У меня просто в голове не укладывается. Даже если принёс, это что же теперь, женщине хвостом за своим спасителем ходить? А фейри только масла в огонь подливает:
– А как, это уже решать только самому этому воину. Или в качестве рабыни, или в качестве суженой.
– Рабыни? У вас что, рабство разрешено?
У меня даже челюсть отвисла. Ведь современная, вроде, девушка. И анекдоты понимает, и посмеяться не дура. И вдруг такая дикость.
– А у кого оно не разрешено? – спрашивает. – Только у нас всё по-честному. Рабство не за кредитами и обманом прячется, а на виду. Чтобы люди знали, к чему может привести неаккуратность в средствах, действиях и словах.
Она меня этим, конечно, шокировала.
– А если, – спрашиваю, – на улице у вас налетит какой-нибудь хулиган на девушку, схватит в охапку и в шатёр. Что же ей, в рабынях тогда всю жизнь куковать?
– Ты не понял, – говорит. – Это же не в бою. Да и не ходят у нас приличные девушки без сопровождения. По обычаю положено, чтобы либо родственники были, либо свита.
– Да что ты мне всё про обычаи, – говорю. – Что у вас, законов нет?
– А зачем?
Я аж замер. Что же, думаю, за общество такое, махновское? А Эля продолжает.
– Законы люди пишут, ошибаются, себе выгоду ищут. Да мало ли недостатков. Вон, вспомни, неужели у вас глупых законов нет?
Как не быть, думаю. И тут я заметил, что фейрочка-то ожила. Деревянность из жестов пропала, голос нормальный стал. Да и смотрит на меня уже как обычно. И так мне от этого хорошо стало.
– Ты, – говорю, – одевайся. Нечего мне кровать пролёживать. А я пока кофейку сварю. А законы есть у нас глупые, куда ж без них.
Ну и ушёл в кухонный уголок. Слышал только оттуда, как Эля рассказывает, что обычаи – это не законы, они поколениями складывались, и все ошибки из них со временем сами выпали.
А потом мы кофе попили, и я её проводил, радуясь, что мы так легко этот инцидент замяли. Только оказалось, что рано я радовался, и фейри вечером снова пришла. Встала у дверей, край юбочки руками мнёт, качается, как осинка на ветру, и смотрит на меня извиняющимся взглядом.
– Эль, – говорю, – ты чего?
А она опять покраснела, губы покусала немного и отвечает:
– Зря ты меня вчера к себе отправил. Всё равно весь курс уже знает. Ко мне сегодня все девчонки хотя бы по разу подошли и спросили, как ты в постели. А когда я начала говорить, что ничего не было, они только смеются. Да и кто поверит? Обычаи-то у большинства рас схожие.
Я даже сказать ничего не мог. Сидел оторопело в кресле и на неё смотрел. А она меня знай, уговаривает.
– Так