начинались раньше прочих академий: в двадцатых числах августа, зато первый семестр заканчивался аккурат к Осеннему балу, в начале декабря.
Жители с опаской посматривали на вереницу смеющихся – адепты всегда адепты – «зеленых» некромантов. Их сторонились, на всякий случай не позволяли детям хватать обладателей горчичной формы за руки. После занятий, когда юноши и девушки переоденутся в обычную одежду, разговор другой. Только на подкорке сознания все равно угнездился страх перед потусторонним миром, с которым контактировали учащиеся факультета некромантии. Борцы с нечистью, они люди, а эти… Шептались, будто многие маги смерти – сумасшедшие. Примеры, к сожалению, имелись. Слишком специфическая профессия, поневоле толкает слабых к мысли о власти над миром. Подобных некромантов быстро вычисляли и уничтожали, но слава оставалась. Да и без нее люди, копавшиеся в могилах, вызывали суеверный ужас. В центральных районах империи дела обстояли не так плохо: выше уровень общего образования, больше магов, пресловутая условная расовая терпимость, приучившая не плевать вслед обладателям хвостов или зубов, а вот в человеческих королевствах после некроманта могли помыть чашку.
Эвиса гадала, сам упырь завелся на кладбище, или его любезно предоставили для нужд адептов. Скоро узнает. Местного сложнее убить, он все тайные тропки знает, а «залетный» движется медленнее, мечется.
– Слышал, демонолог сюрприз подготовил, – ворвался в девичьи мысли Руфус. – Обещал порталом чуть ли не в Сумеречье отправить.
– Видимо, кончились иные расы в округе, – хмыкнула Эвиса. – Разбежались от неуемной энергии адептов.
Оба дружно рассмеялись.
Один косой взгляд господина Гримуса, и адепты вновь приняли серьезный вид. Никому не хотелось стать помощником преподавателя, то есть получить наряд на унижения и неприятности.
У ворот кладбища переминался с ноги на ногу тролль. Он на целую голову возвышался над некромантом, но выглядел побитым котенком.
Господин Гримус остановился и поднял руку, привлекая внимание. Тролль встрепенулся и неуклюже, прихрамывая на правую ногу, заковылял к школьному преподавателю.
– Эм, мастер, – громила краснел, будто ребенок, и водил носком сапога по земле, – я все сделал, только оно… того… вырвалось. Вот! – Он указал на больную ногу.
Приглядевшись, адепты увидели, что штанина порвана.
– Ну, кто отведет раненого в лазарет? – Господин Гримус обвел взглядом подопечных.
Никто из адептов не откликнулись, все рвались на кладбище, ловить сбежавшего упыря.
– Как, неужели нет желающих прогулять занятие?
Удивление в голосе преподавателя не ввело в заблуждение. Адепты слишком хорошо знали господина Гримуса: тот не любил трусов, полагал, им нет места среди некромантов. Да и любой понимал, от стараний во время обучения в дальнейшем зависит жизнь.
Однако кому-то следовало проводить тролля, и преподаватель выбрал Меган. Эвиса одарила ее сочувственным