говорил. Вторая вас бы просто покалечила, – возразил агент и с нетерпением глянул на миссис Джонс. – Будьте добры, сестра.
Та бросила на членов комиссии вопросительный взгляд, но никто не стал возражать.
– Хорошо, – сказала она, не скрывая, что считает это такой же непристойностью, как игра в прятки среди могильных плит. – Тогда мы проведем осмотр в ваших покоях, Янтарная Леди, если, конечно, вы не против.
Медиум мягко кивнула, пронзила Клейтона ледяным взором и позволила двум женщинам вывести себя из зала. На лице агента не дрогнул ни один мускул.
– Бог мой, по-моему, такие строгости тут ни к чему, – сказал инженер Холланд, как только за дамами закрылась дверь. – У нас нет причин вести себя грубо и непристойно, вам не кажется?
– Это правда, – поддакнул ему Бёрке. – И, вне всякого сомнения, Янтарная Леди слегка обижена вашим последним требованием, агент Клейтон…
– Мы проводим научный эксперимент, господа, прошу не забывать об этом, – возразил Клейтон. – Даже если женщина предстанет перед нами полностью обнаженной, она, тем не менее, сможет скрыть от наших глаз какой-нибудь маленький предмет, с помощью которого потом устроит трюк, – скажем, кусок муслиновой ткани. Или даже резиновую маску.
В комнате внезапно повисла тишина. Даже Синклер, похоже, не находил нужных слов, чтобы спасти ситуацию.
– Агент прав, господа, – подал голос доктор Рэмси и стал хрустеть суставами всех пальцев по очереди. – Наша цель – установить истину, как и всегда, поэтому мы не можем избавить медиума от некоторых… э-э, неудобств, хотя никому из нас такие предосторожности, естественно, не доставляют удовольствия. Вспомните сестер Фокс, к примеру: они были еще совсем девчонками, и тем не менее комиссия велела раздеть их догола, а потом всех трех подвергла самым унизительным проверкам. Учитывая это, Янтарная Леди, надеюсь, отлично поймет необходимость… более тщательного осмотра.
– Я с вами полностью согласен, – сказал полковник Гарик, до тех пор помалкивавший. – Большинство медиумов, пользуясь нашей благовоспитанностью, идут на самое бессовестное мошенничество, поэтому мы должны держать ухо востро. Нельзя забывать, что почти все они шарлатаны, как, скажем, и тот служитель Церкви, который называет себя доктором Монком.
– Или ловкач Слейд, – вступил в разговор Граф Дагган, имея в виду медиума, который заставлял появляться надписи на грифельной доске; его судили за мошенничество, и это дело повлекло за собой длинную череду судебных процессов против жульничества во время спиритических сеансов. – Я ведь лично присутствовал на одном из его показов. Он проводил их в тех же комнатах пансиона на Рассел-сквер, где и жил, и за вход, между прочим, брал по двадцать шиллингов с персоны, хотя демонстрация длилась не более четверти часа. Слейд был настоящим мошенником, и к тому же самым умным из всех.
– Ну, знаете ли, не нужен особый талант, чтобы обмануть тех, кто желает быть обманутыми, – заявил Гарик.
Услышав это, Крукс встал