когда я села рядом. Сделала вид, что отныне я для нее не заметнее тени от парты. Впереди, тоже уткнувшись в телефоны, сидели Русакова и Щукина.
– Тубер сегодня какой-то коматозный, пускай отдыхает, – смилостивился Троша. – О-о, Диман, давай ты!
– Не, – виновато отозвался Дима и потер запястье, – я вчера руку вывихнул.
– Что ж ты такое делал? – заржал Троша.
Дима хмыкнул и отвернулся.
– Ладно, мужики, давайте, кто смелый?
Смелых не нашлось. Только неуверенные улыбки, переглядывания, ужимки. Что мешало им просто отказаться, их же было семеро?!
– Давай со мной! – выступил вперед крошечный, похожий на суслика, но слепо преданный Троше Стёпкин. Наверное, считал, что они были друзьями.
Троша снисходительно ухмыльнулся:
– Ну давай! Что ставишь?
– Ну… презентацию по истории, – с надеждой предложил Стёпкин.
– Мелковато. Скачать я и сам могу.
Стёпкин порылся в карманах, вытащил полпачки жвачки.
– Хорошо, что не «чупа-чупс», – прокомментировал Троша.
Мальчишки зашлись от хохота. Бедный Стёпкин тоже весело рассмеялся своему невеликому богатству.
– Эх, несерьезные вы люди! – посетовал Троша, но, за неимением лучшего предложения, согласился на презентацию и жвачку.
Жестом он подозвал Стёпкина к парте, и они схватились: мускулистая, словно пришитая к телу мальчишки, взрослая рука Троши и бледная, тонкая, как соломинка, ручонка Стёпкина. Все решилось за пару секунд.
Парни поздравляли Трошу, который сжевал сразу всю выигранную жвачку, а Стёпкин отчего-то счастливо улыбался, хотя его макушка покрылась стыдливым румянцем и предательски просвечивала сквозь белесые волосы.
– Доброе утро, – мрачно оповестила класс Эмма Николаевна и встряхнула мокрый от снега зонтик.
Только на ее уроках вместо приветствия было принято вставать и молча провожать ее взглядом до учительского стола.
Сухопарая, в темно-коричневом костюме, она скривилась при виде Троши.
– Здравствуйте, Эмма Николаевна! Как ваши дела? Замерзли, да? – заботливо поинтересовался Троша, нарушая традицию.
– Садись, Копанов. Начинаем тестирование.
– А я готовился, представляете? Всю ночь учил!
Столь явную ложь Эмма Николаевна проигнорировала и велела Вере Водопьяновой раздавать тестовые задания.
Троша плюхнулся за парту позади меня и противно погладил по лопатке. Я дернула плечом.
– Вер, поможешь?
– Ты же готовился.
Он самодовольно хихикнул.
– Ну, поможешь, да? Эй! – В голосе появилась угроза. – Чо ты, перенапряжешься, что ли?
– Только если одинаковый вариант попадется.
Такая отговорка на Трошу не подействовала. Вероятность была катастрофически мала: у Эммы Николаевны все просчитано.
– Ну мне же всего на тро-о-ойку на-а-до! – протянул он так, словно я отказывала ему в глотке воды.
Я