июня назначенный Временным правительством комендант Каунаса Юргис Бобялис из разоруженных бывших повстанцев, партизан и новых добровольцев создал Национальный трудовой охранный батальон (TDA – Tautinio darbo apsaugos batalionas). За весь период оккупации в Литве было создано около двадцати таких батальонов. Считалось, что эти батальоны положат начало новой армии Литвы.
Бойцы этого батальона стерегли евреев, согнанных в первый литовский концентрационный лагерь – Каунасский VII форт. Две роты Каунасского батальона нацисты сразу заняли делом. Первая и третья роты отправились в VII форт расстреливать евреев. За один раз были убиты 2514 человек. Когда начались массовые убийства евреев, часть батальона дезертировала (с 5 по 11 июля из батальона сбежали 117 бойцов). Осталось около тысячи. Эти бойцы TDA продолжали трудиться в каунасских фортах и в других местах – они “убрали” тысячи, а потом и десятки тысяч литовских евреев. “Уборками” руководили лейтенанты Бронюс Норкус, Юозас Барзда, Анатолиюс Дагис.
Временное правительство немедленно восстановило довоенные литовские административные структуры, самоуправление и полицию, издало законы о денационализации, возвращая собственность всем, кроме евреев. “Ограничения росли, евреев перед массовыми уничтожениями собирали в особых местах. В июле литовские учреждения только повторяли распоряжения немецкой администрации”[43].
Тем временем Шкирпа, по-прежнему живущий в Берлине под домашним арестом и все еще не верящий в немецкий цинизм, пишет петиции и меморандумы, обращается к Гитлеру и Риббентропу.
Красноречивая подробность: 23 июня арестованный премьер-министр Литвы пишет министру иностранных дел Германии Иоахиму фон Риббентропу, выражает ему и армии-освободительнице величайшую благодарность и просит разрешения вернуться на родину. Ответа нет. 29 июня письма Шкирпы были пересланы одному из чиновников с такой сопроводительной запиской: “Пересылаю Вам три письма литовца Шкирпы, которые были получены министром иностранных дел Рейха и на которые министр иностранных дел Рейха никакого ответа давать не намерен”[44]. Позже Шкирпа попросил отпустить его хотя бы на похороны повстанцев в Каунасе. Немцы не отозвались. Шкирпа шлет в Литву одну инструкцию за другой, шлет программные документы, среди прочего указывая Временному правительству на то, что “очень важно популяризировать и руководителей восстания, в первую очередь лично меня, тем самым заставляя немцев больше с нами считаться”[45]. Временное правительство Литвы тоже постоянно пишет немцам, рассказывая о своей лояльности, добиваясь признания или хотя бы внимания. Однако ни того, ни другого им не дождаться. Премьер-министр Литвы Юозас Амбразявичюс рассказывает:
Отдельные ведомства и министерства делали все, что только могли, удовлетворяя немецкие экономические требования, мирясь с несправедливостями и т. д. Правительство надеялось, что в обмен на поддержку и лояльность немцы со временем дадут Литве желанную независимость. […]