отказалась, заторопившись к успешно эвакуировавшейся с эр администрации. На полпути Анастасия обернулась и, хитро прищурившись, сказала подполковнику:
– Славик, и барышню свою тоже не забудь пригласить. Ей интересно будет.
– Какую? – спросил он, поморщившись – княгиня не первый и, видит Триада, не последний раз, обращалась к нему так, будто он был одним из её многочисленных внучков.
– Ту, рыженькую, – заявила Великая княгиня и, отвернувшись, направилась в сторону беженцев. – Эй, Валентин Валентиныч! – услышал Тегипко её голос, перекрывший даже ругань операторов контура, пока набирал номер Ольги, – К тебе, к тебе обращаюсь! Какого ж чёрта ты не защищаешь с оружием в руках свою клятую резиденцию на эр?! Вижу, что самое дорогое ты спас. И не смотри на меня, как баран, ассигнации, говорю, по карманам поглубже засунь, не позорься!
Свита хмыкала, пока Тегипко слушал гудки.
29 января 2266 года. Пространство класса «альфа», Новая Москва, пятнадцатый Посадский остров Северо-Северо-Западной оси, НИИ Ксенобиологии.
– Ольга Миха-а-а-аллна-а! Телефо-о-он! – истошно возопила дежурная, появившись в дверях лаборатории.
Печенье ощутил всколыхнутый воздух, когда Ольга быстрым шагом прошла мимо него.
– Кто? – спросил он, когда она вернулась через пару минут.
– Стас, – ответила она, прошествовав мимо стола, где лямбдиец старательно собирал все крошки имбирного печенья, оставшиеся от чаепития.
– Пораньше уйдёшь?
Та проигноривала вопрос, торопливо сбросив халат и роясь в холодильном шкафу. Ольга вытащила оттуда металлический контейнер, покрытый изморозью, недоверчиво посмотрела на его маркировку и, щёлкнув замками, заглянула внутрь. Удовлетворённо кивнув, она захлопнула крышку контейнера.
– Эпсилонцы вылезли рядом с эр-два! – довольным голосом сказала она, уже переобуваясь, прыгая на одной ноге.
– Первый раз вижу, чтобы так радовались эпсилонцам, – скептически заметил Печенье, отхлёбывая чай.
Последнее его слово было окутано досужими сплетнями пополам со страхом – люди поминали их только в таком ключе. Впрочем, лямбдийцев тоже, посему Печенье, вроде бы, не будучи при жизни и даже после неё знакомым ни с одним эпсилонцем, чувствовал с ними странное моральное единение. Люди, они вечно перетрухают на пустом месте. Наверняка эти ребята не такие уж страшные.
– Пока доберёмся, наверное, успеет само разморозиться, как думаешь? – ни к кому конкретно не обращаясь, пробормотала Ольга, обувшись и выпрямившись во весь рост. – Женя, бери бак с глюкозой, Антон, тащи свежак с оранжереи, их тоже возьмём, на всякий случай, – отдала ксенобиолог приказы двум бледным, вечно что-то жующим практикантам, схватила свою объёмистую сумку, кивнула лямбдийцу и выбежала из лаборатории, видимо, бороться с капризами казёного катера.
И, если один из стажёров явно знал своё дело, перестав шевелить губами и кинувшись в подсобку, то