Поскольку масштаб и необычность трагедии потрясло всю страну, сюда ринулось полно народу из зевак. К счастью или сожалению, место и время похорон было объявлено по всем средствам массовой информации, что и привело к тому, что нашлась куча желающих увидеть все это воочию. Если это не простое желание разделить горе, то грош цена таким ротозеям.
Софи стала охватывать паника: а вдруг она не успеет к самой церемонии похорон? Ведь если захоронят без нее, то не будет столь желанной полной уверенности, что под землей именно те, кто был ей близок в детстве. Хотя и утверждалось, что гробы у всех закрытые во избежания демонстрации излишнее жутких увечий, полученных при падении и возникшем пожаре, но у нее была слабая надежда воспользоваться правом родственника, чтобы ей их открыли. Словно она обладала даром опознавать неопознаваемое.
– Вы, леди, можете, пойти пешком, туда идти всего пять кварталов, – раздался голос таксиста, полного лысоватого мужчины в очках и гавайской рубашке, – на машине так мы и до вечера не доплетемся, пробка сегодня, на редкость, катастрофическая.
Расспросив его подробнее о маршруте к кладбищу, и расплатившись сверх положенного, Софи практически побежала в нужном направлении, но к концу первого квартала у нее заболело в правом боку, да и ноги, обутые в черные туфли на высоких каблуках, давали о себе знать.
С трудом и тяжелым сердцем она вошла на территорию кладбища, где стояла огромная безумная толпа. Ее охватило всепоглощающее уныние, но заметив у ворот пожилого мужчину в военной форме и фуражке, подошла к нему.
– Здравствуйте, я – Софи Дэвис.
– Да, добрый день! Ваше имя мне должно о чем-то говорить?
– Да, вот мои документы, я дочь погибших Лорен и Джеймса Дэвисов. Могу я присутствовать на похоронах?
– Ах, подождите минутку, – и мужчина, взяв документы, куда-то отошел за пределами кладбища.
Его возвращение было, более чем скорым.
– Да, вы можете пройти. Прошу Вас следовать за мной. – И военный повел ее в обход толпы, которая только еще больше собиралась. Софи испытала большое облегчение, увидев ограду спереди собравшихся. Напротив гробов стоял ряд раскладных стульев, уже наполовину занятый.
– Прошу Вас присесть здесь, – ей указали на ряд свободных стульев. Софи замешкалась. – Вас что-то не устраивает?
– Нет, то есть, да. У меня есть небольшая просьба… – она перешла на шепот, – могу я взглянуть на лица моих родных?
– Нет, вас должны были предупредить, что гробы закрытые. Причина Вам, как родственнице, должна быть известна.
– Ну, пожалуйста! Неужели Вы не дадите взглянуть на них в последний раз?
– Приказ есть приказ, не мне решать.
У Софи затряслись руки; ей было морально тяжело принять столь решительный отказ, рушащий ее последнюю надежду. Прижав платок к красным глазам, она стояла у гробов, загораживая вид сидящим, а их становилось все больше.
– Леди,