в стране кафров.
До сих пор готтентоты не доставляли особенных хлопот. Они чувствовали над собой власть закона и держали себя хорошо. Но едва была перейдена граница капской колонии, как некоторые из них начали проявлять признаки неповиновения. Но увольнение одного из них, с запрещением под страхом расстрела возвращаться обратно, повело к желаемым результатам. Дорога шла теперь среди долин и холмов и по явным и многочисленным следам слонов. Один готтентот, по имени Бремен, очень хороший человек и прекрасный охотник, предупредил Александра и его товарищей, чтобы они были осторожнее. Слоны обыкновенно возвращаются вечером по тому же пути, по которому прошли утром, и встретиться с ними было бы опасно. Два дня ехали они приблизительно по одной линии с миссионерскими учреждениями. К вечеру второго дня, когда совсем уже стемнело, им пришлось пересекать лесистый холм все по тем же следам слонов. Александр и его друзья ехали по обыкновению верхом впереди каравана. Вдруг они остановились, пораженные самым ужасным криком, какой только можно себе представить. Лошади попятились. Ничего не было видно, но крик через несколько секунд повторился еще раз.
– Что это такое? – вскрикнул Александр.
– Кричите, как можно громче, – сказал майор, – и переверните лошадей к повозкам.
Александр, Суинтон и майор начали кричать, и скоро к ним присоединились крики и завывания всей толпы готтентотов.
– Теперь молчите! – закричал майор, и все смолкли и прислушивались некоторое время.
– Это был только один, сэр, и он уже ушел, – сказал Бремен. – Мы можем ехать дальше.
– Кто один? – спросил Александр.
– Один слон, сэр, – ответил готтентот. – Хорошо, что вы не наткнулись на него, он сбросил бы вас с обрыва вместе с лошадью. Здесь должно быть их целое стадо, и нам нужно бы как можно скорее быть по другую сторону холма.
– Я то же думаю, – сказал майор.
– Мне кажется, этот крик целый месяц будет звучать в моих ушах, – сказал Александр. – Я думаю, лев ревет не хуже.
– Погодите, услышите и его, – заметил Суинтон. Достигнув вершины холма, они выбрали при свете звезд место для ночевки. Трудно было сказать, близко ли они были к какому-нибудь кафрскому краалю, но не было слышно ни лая собак, ни мычанья быков. Собрав весь скот, люди составили четырехугольником фургоны и связали их веревками. В середину четырехугольника были загнаны лошади и овцы, а быки, как обыкновенно, были привязаны к фургонам.
Костров в эту ночь разложили больше, чтобы отгонять слонов и других зверей. Гиен и волков было очень много, и они всегда рыскали по ночам около лагеря, надеясь стащить овцу. Львы еще не показывались, хотя готтентоты указывали на их следы.
Когда готтентоты кончили свою работу по устройству лагеря, наши путешественники расположились у костра в ожидании ужина, который готовил Магомед из зарезанной овцы. Выпущенная на свободу обезьяна подсела по обыкновению к своему хозяину. Когда подали ужин, она ловко и быстро начала