или хорош?, – и ко мне поворачивается, а я стою не живой и ни мёртвый, а у того мужика кровища хлещет, как из графина, – Пошли, Алик. Видишь, тут сколько шакалов собралось…
И уходим мы такие неспеша…
Так же ярким примером разумного использования подручных средств в ведении боя я могу предложить метод моего отца, да пошлёт ему Всевышний здоровья, радости и долгих лет жизни.
Отец мой всю жизнь шоферил.
Как-то довелось ему возить солдат на работы. Стройбатовцы. Автобус «ЛиАЗ», если кто помнит. И вот на этом «ЛиАЗ"е отец возил солдат из части на одну из строек города, за несколько километров от нашего посёлка. И мне, пацану 5-6-ти лет, часто доводилось «помогать» отцу в работе.
До сих пор помню этот необычный запах.
Солдат человек сорок. В автобусе мощный запах гуталина и портянок. Все одеты одинаково. Заходят-выходят по команде. Время ещё тепло (даже я без шапки!), а они в серо-голубых квадратных шапках… Глазею на это завораживающее зрелище, и вижу какое-то напряжённое внимание на лице отца. Вон уже в десятый раз он посмотрел в зеркало заднего вида, осматривая салон автобуса, головой укоризненно качает, языком цокает.
Несколько дембелей во главе с сержантом откровенно издеваются над одним.
Длинный, как жердь, тощий нескладный солдат, бледный и конопатый, перепуган, глаза таращит, трясётся аж. А эта компания не отстаёт от него. Чё он натворил? Сначала они ему ремень затянули до отказа. Потом заставили стоять в проходе по стойке «смирно» с отданием чести, не держась за поручни, и строго следили, чтобы он не сошёл с места при качке автобуса, сопровождая каждое замечание то подзатыльником, то пинком по зад. А сержант всё норовил дать ему под дых, и несчастный пугался, тут же опуская руку, и это строго каралось и всё начиналось снова.
Я с интересом наблюдал за этим, не понимая правил такой игры. Несколько солдат всякий раз громко смеялись, а остальные хмуро отворачивались в окна, и я улыбался на хохот, так и не понимая, в чём состоит забава, когда отец плавно притормозил на пустой обочине:
– Слышь, земляк!.. Заканчивай уже там!
Все повернули головы, смотрят на отца, выглядывающего в проход, и тот продолжает твёрдо:
– Отстань от него.
Сержант улыбается, брови поднимает:
– Чё?..
– Чё слышал!, – отец смотрит не мигая.
Повисла пауза, только двигатель урчит мерно. Кто-то из дембелей хихикнул, и сержант с усмешкой бросает:
– Ты лучше не лезь в не свои дела, паря… А то…
Другой дембель отвешивает сзади стоящему лёгкий пинок, и опять несколько смеются выжидающе.
А отец выдерживает долгий взгляд, глушит двигатель…
… – Ты чё?, – сержант повеселел, а глаза забегали, – Побазарить со мной решил?.. С нами.., – по проходу идёт, и за ним тут же встают ещё несколько, один на ходу снимает ремень, на ладонь его наматывает бляхой на кулак, – Ну пойдём-пойдём… Ха-а… Побазарим…
Потом