он у меня не вызвал. Ну а то, что я не узнал в проданном товаре вещи Гордона, то тут да, каюсь, дал, как говорится, маху. Невнимательно прочитал ваше объявление. Впредь обещаю читать более внимательно. И прошу меня отпустить, у меня торговля по вашей милости стоит.
Кунцевич внимательно смотрел на Львовского, стараясь угадать, врет тот или говорит правду. Но угадать у него не получалось.
В кабинет заглянул Черкасов:
– Ваше высокоблагородие, на минуточку Кунцевич вышел в коридор.
– Полицмейстер спрашивает, долго ли мы Львовского держать будем, – спросил Черкасов.
– А чем его интерес вызван, не знаете?
– Знаю. Приятельствуют они.
– Понятно. Скажите господину полицмейстеру, что скоро я Львовского отпущу.
Кунцевич заглянул в соседний кабинет. Там гордоновский приказчик в присутствии Донского подсчитывал стоимость изъятых у Львовского драгоценностей.
– Тысячи на три, ваше высокоблагородие.
– Да-с, негусто. – Чиновник для поручений подошел к столу, на котором лежали брошка, три кольца с бриллиантами, серьги и браслет.
Он взял браслет в руки.
– А все-таки вещи у вашего хозяина замечательные. – Кунцевич, любуясь игрой камней, вертел браслет в руках. Тут он увидел, что к его замочку привязана суровая нитка. Положив браслет на стол, коллежский асессор осмотрел другие драгоценности. На них никаких ниток не было.
– Соломон, видите нитку? Зачем она здесь?
Приказчик внимательно осмотрел браслет.
– Нитка не наша. Не знаю… А впрочем… В ломбардах на такие нитки привязывают ярлычок с нумером квитанции.
– Вот оно как! Петр Егорыч, запри вещи в сейф, поедем еще раз в гости к Львовскому.
Им повезло. Хозяин ювелирного магазина был человеком аккуратным, бумаги портил мало, поэтому корзина для мусора в его кабинете наполнялась долго. Ярлычки они нашли на самом ее дне. Судя по надписям, они были выданы Главной конторой одесского городского ломбарда.
– Это где? – спросил Кунцевич Донского.
– На Полицейской, то бишь на Кондратенко.
– Соломон. Езжайте туда и аккуратно, я повторяю, аккуратно посмотрите, нет ли там вещей вашего хозяина. Если они там есть, скажите, что будете покупать, попросите отложить, и мухой в сыскную, я еду туда.
Стремительно войдя в кабинет, Кунцевич с порога обратился к сидевшему на стуле под охраной городового Львовскому:
– Александр Авраамович, из-за вас страдает моя честь!
– Что? Что такое? – Ювелир хлопал глазами.
– Ну как же, из-за вас мне пришлось обмануть начальника одесской полиции. Я сказал ему, что скоро вас отпущу. А мне придется вас арестовать. Выходит, я его обманул!
– Меня арестовать? За что?
– Как за что? За кражу бриллиантов в магазине Гордона.
– Послушайте! Хватит надо мной издеваться. Я же вам русским языком объяснил – я купил…
Чиновник для поручений разозлился:
– А