игнисом, с крупными красными камнями в центре. Юноша сначала обрадовался, приняв их за рубины. Но, приглядевшись, понял, что это все тот же игнис. Такого ему видеть еще не приходилось – сгустки были чистейшие, полупрозрачные, и размером с ноготь.
И, наконец, та самая штука, которую Чёрный рассматривал у Дабера. Теперь, вблизи, выяснилось, что это искусно выполненная фигурка свернувшейся в кольцо сколопендры. Сделана из темного, почти черного металла. Вдоль всего хребта – будто россыпь гранатовых зерен. Снова игнис. И снова – обработанный, упорядоченный, а не просто въевшийся в металл, как ржавчина.
Барт еле удержался от того, чтобы тут же не вытряхнуть весь этот скарб наружу, под дождь. Слишком живы были в памяти последствия эксперимента с кольцом. Но потом, по мере того, как он пристальнее приглядывался к жутковатым сокровищам, желание избавиться от них понемногу ушло.
Сначала его внимание привлек кинжал. Рукоятка, сделанная, похоже, из цельного куска оникса, легла в ладонь легко и непринужденно, и оружие сразу сделалось естественным продолжением руки. Барт невольно залюбовался хищной красотой причудливо изогнутого клинка. Лезвие кинжала было волнистым и, если развернуть его к себе, можно было увидеть, что заточка шла с развалом, как у пилы. Барта невольно передернуло, стоило лишь представить рану, нанесенную таким лезвием. Попробовать его на остроту он не решился – и на вид-то – острее дядюшкиной бритвы.
Как ни странно, разглядывая кинжал, юноша несколько воспрял духом. Оружие давало ощущение силы и безопасности, прибавляло уверенности в себе. Хотя пользоваться кинжалом в серьезной стычке Счастливчику не доводилось. Может, как раз в этом все дело?
Остальные предметы… Опасность, таящаяся в них, только подогревала любопытство, манила, как спелые яблоки за забором злого соседа. Одно плохо – пользы от этих зловещих причиндалов сейчас никакой. Их даже не обменяешь на еду – любой рыбак в поселке шарахнется от подобного мракобесия, как от огня. Да-а, покупателя найти будет непросто…
– Клянусь Араносом-хранителем, лучше бы это было столовое серебро, – пробормотал Барт, засовывая ножны с кинжалом за пояс – так чтобы была видна только рукоятка, да и ту прикрыл жилеткой. Восьмиугольные бляхи и сколопендру снова тщательно упаковал в сверток, перетянул бечевкой и спрятал за пазуху. Одну из блях оставил. Еще раз придирчиво осмотрев со всех сторон, сунул в карман. Похожа на серебряную. Может, все-таки удастся выменять на что-нибудь.
Дождь снаружи явно испытывал его терпение – то почти прекращался, то вдруг обрушивался на камни с новой силой, вставая сплошной шелестящей пеленой. Ветер, изредка прорывавшийся сквозь дырявую стену скал, мощными шквалами сносил в сторону дождевые струи, так что порой Барта даже не спасало его убежище.
Когда небесные резервуары все же иссякли, и вместо дождя вниз полились яркие солнечные лучи, юный Твинклдот сначала не поверил своему счастью. Однако, выглянув наружу, убедился, что его вынужденное заточение действительно подошло