Артем Драбкин

Саперы


Скачать книгу

– застрекотало. Я говорю: «Ну, все…»

      Отговорил я его перед начальством. Каталажка бы была точно. Разные были на войне люди. Были и узбеки, были и татары. Командир роты был татарин Хабибуллин, Герой Советского Союза. Он дурь захотел показать, так его сразу сняли – снайпер. А он как хотел…

      Под Старой Руссой что еще запомнилось?

      Под Старой Руссой первый бой сорвался по причине того, что наш майор перешел на сторону немцев.

      Даже так?

      Да, еще и сколько переходило, еще и полковники другой раз. А ведь было все подготовлено там, определено. Столько собрали «катюш»…

      Под Старой Руссой стояли до января 1944-го. Ночами делали проходы в минных полях, для танков.

      Опишите, как снимали мину.

      Щупом. Потом стали «двойные» давать, с миноискателем, – у немцев же все мины железные. Была у них еще такая противопехотная, с нажимными ушами. На них кладется фанерка или ставится натяжной взрыватель. Наступил – она на полтора метра взлетела, и триста шестьдесят шариков разошлись. Еще встречалась хитрая мина с нижним взрывателем. Эту не разминируешь. Ее только кошкой на веревке. Только так, и никак иначе.

      С ленинградского направления нас забрали на 4-й Украинский фронт, весь батальон. Мы там чуть не целый год очищали всю Украину от мин. Я со своим взводом снимал по двести штук на день. С Харькова начинали чистить. Там, как дров, было навалено немецких снарядов. Ведь город три раза переходил из рук в руки. Помню, сначала яму выкопаешь… хорошо, что еще они не были в полном боевом – не хватало взрывателей. Их вывозили за несколько километров от Харькова, потом заряжали и стреляли в штабель. У меня как-то один ящик улетел на три километра, до самых Крючков. Прислали мне депешу…

      К бабке втроем пришли:

      – Бабка, где у тебя тут гости?

      – У меня никаких гостей нема.

      – Сказали, у тебя один гость прошел через стенку.

      Бабка тут задумалась. Смотрю – одна стена уже замурована и побелена. А в другой-то стене еще глина не замазана. Я тут «раскорикал», вытащил его, положил на крыльцо, говорю бабке:

      – Ну, наливай нам горилки по «черепеньке».

      – Не маю горилки.

      – Эх, бабуля…

      Потом ездил по городам, учил молодых, женщин учил разминированию. В Мерефе, в Купянске учил. Потом меня на Черное море посылают. В Ялы Мойнаке жил, на самом берегу Черного моря. (С 1948 года – Заозерное. – Прим. С.С.) Татарские деревни, метрах в двухстах санаторий «Чайка», как будто сегодня поставлен, – ничего не тронуто. И Евпатория была нетронута, и Симферополь. Потом еще посылали в Бахчисарай. Там немец отдыхал, поэтому они жили спокойно. Сказали, что там заминирован завод. Но оказалось, что ложная тревога.

      Много всплывало морских мин. В ней тринадцать взрывателей, куда ни ткнись, все сработает. Поэтому «добавку» укладывали прямо на взрыватель и подрывали…

      Один раз подрывали такую, а рядом рыбный завод стоял. Я велел двери открыть, рамы выставить. Не послушали. С директором все пришлось под расписочку оформлять. Он там не открыл одну раму – ее выставило. Будка стояла сторожевая – ее на другое место переставило.