вот Лавди никогда не стремилась спать в «хижине» одна. Говорила, будто здесь слышатся странные звуки и бродят привидения.
– Я не боюсь привидений. Хотя в темных домах и вправду бывает иногда жутковато.
– И одиноко… Может быть, поэтому я провожу так много времени у себя в саду. Ну что ж… – Лавиния поправила на голове платок и запахнула свой твидовый плащ. – По-моему, становится свежо. Не пора ли нам возвращаться к остальным? Не то они станут волноваться, куда мы подевались… – Она улыбнулась. – Отгадай, что сейчас делает Лавди… Играет в бирюльки с мистером Мортимером.
– В бирюльки? Откуда вы знаете?
– Она всегда занимается этим, когда приходит навестить меня. Несмотря на свой буйный нрав, Лавди чтит традиции. Я рада, что вы подружились. Мне кажется, ты хорошо на нее влияешь.
– Я не смогу отучить ее от хулиганских проделок. В школе она вечно получает замечания за плохое поведение.
– Она очень непослушное дитя. Но зато так очаровательна! Я боюсь, как бы этот шарм не погубил ее… Ну, запирай дверь и пойдем.
Школа Св. Урсулы
Воскресенье, 23 февраля
Дорогие мама и папа!
Прошу прощения за то, что не написала в прошлое воскресенье: не было времени, я ездила на выходные в гости. Мисс Катто очень добра – разрешила мне поехать к Кэри-Льюисам вместе с Лавди.
Джудит остановилась и стала грызть ручку, пытаясь разрешить вставшую перед ней проблему. Она любила своих родителей, но при этом хорошо их знала, и для нее не были тайной их мелкие недостатки и слабости. Не так-то легко рассказать им о Нанчерроу: все тут слишком, до неправдоподобия чудесно и похоже на сказку. Джудит боялась, что ее неправильно поймут и обидятся.
Ведь сами они никогда не соприкасались с такой блистательной жизнью, у них даже не было друзей, живущих в таких больших домах, для которых роскошь и комфорт – что-то само собой разумеющееся. Живя на Востоке, под игом строгих условностей колониального быта, они пропитались кастовым духом с его жесткими классовыми и расовыми перегородками, безусловным подчинением вышестоящим по службе и неписаным законом: пусть каждый сверчок знает свой шесток и не пытается скакнуть с него куда-то еще.
Поэтому, если она станет во всех подробностях превозносить до небес красоту и шарм Дианы Кэри-Льюис, у Молли Данбар, которая и без того никогда не отличалась самоуверенностью, может возникнуть подозрение, что ее дочь теперь считает свою мать ничем не примечательной, невзрачной женщиной.
Если же детально расписывать величину и великолепие усадьбы, сады и земли поместья, конюшни и лошадей, штат прислуги, охотничьи забавы, да еще упомянуть, что полковник Кэри-Льюис служит мировым судьей, – то ее отец может счесть себя слегка оскорбленным.
Наконец, вздумай Джудит сделать акцент на «светской» стороне, приемах и званых ужинах, непринужденных вечеринках с коктейлями, бридже… не покажется ли родителям, что она хвастает своим участием во всех этих увеселениях,