Зибы – мистер и миссис Хакими в официальных черных нарядах, улыбки до ушей. Миссис Хакими молча протянула огромный, роскошно упакованный сверток – вопреки четким инструкциям подарки не приносить, – а мистер Хакими воскликнул:
– Поздравляю, Дональдсон!
Такие экзотичные, благословенно далекие от скрипуче-скрежещущего разговора в гостиной.
– О, как я вам рада! – ответила Битси и напомнила: – Зовите меня, пожалуйста, Битси, – и приняла подарок, и поцеловала миссис Хакими в щеку.
Щека была на ощупь словно старый бархатный кошелек. А обтянутая пергаментной кожей голова мистера Хакими – как старинный глобус. Гости вошли в дом, уважительно поглядывая по сторонам, хотя пол был усыпан игрушками, а доставленная вчера упаковка подгузников так и торчала у вешалки.
– Какой день! Какой радостный день! – провозгласил мистер Хакими в дверях гостиной.
Это сработало, словно театральная ремарка: мужчины тут же поднялись, нацепили улыбки, невестки засуетились, дети оторвались от телевизора, требуя немедленного угощения. В дверь звонили непрерывно: Язданы вместе с Мариам, родители Брэда и самые последние – родители Битси; мама сегодня вполне бодрая, крепко держится на ногах, и праздник наконец-то в самом деле стал праздником.
Почему Битси так привязалась к Сами и Зибе? У них было мало общего, кроме дочек. Язданы были намного моложе, порой даже казалось, что они чересчур молоды. Сами отличался присущей очень юным людям манерой принимать себя слишком всерьез – может, в этом как раз проявлялось его иноземное происхождение, ведь хотя говорил он с типичным балтиморским акцентом, умышленная, даже усердная небрежность манер выдавала в нем неамериканца. А Зиба, с тщательно ухоженными ногтями, темно-красным маникюром, волосами, выкрашенными хной, двуцветной помадой, – сама Битси подобными пустяками не заморачивалась уже много лет. Да и в молодости тоже.
Даже к воспитанию дочери Язданы подходили совсем иначе. Вообразите – изменить очаровательное имя Соуки, часть ее культурной идентичности, на простецкое Сьюзен, еще и рифмуется, Сьюзен Язден («Яздан», – поправила ее Зиба, когда Битси вслух усомнилась, хорошо ли это звучит. Пусть так, и все же…). А уж наряд, в котором Сьюзен прибыла на этот раз, – платье из тех, что бабушка покупает ей в Вашингтоне. Сагусам, который одолжила ей Битси, уже валяется на диване, только дали всем полюбоваться – и сразу же сняли. Да и в целом их философия детоводства: работающая мать, сон по расписанию, напевные интонации и сюсюкание – «Сью-Сью-Сью! Сьюджан!», словно ребенок принадлежит к иному, не столь разумному подвиду человечества…
И все же Битси вспоминала о них в первую очередь всякий раз, когда ей хотелось с кем-то пообщаться: «Позвоним Язданам, узнаем, какие у них планы!» – и Брэд, похоже, был с ней в этом заодно. Возможно, причина в их мягкости – они были так уступчивы, готовы во всем идти навстречу, люди без острых углов. (В это описание Битси не включала Мариам, та порой вела себя заносчиво.) А еще… что ж, ведь женщины, родившие детей, составляют своего рода сестринство: сначала разговоры про результаты ультразвука,